Бортник. Николай Югов

4. Бортнево

      Третий дом от края ничем не выделялся среди остальных, таких же деревянных, наполовину врытых в землю, построек. Та же массивная соломенная крыша, те же немногочисленные дворовые постройки, предназначенные для хранения всевозможного сельского инвентаря и та же плетеная изгородь, ограничивающая эту небольшую, но вполне ухоженную территорию. Калитка была хотя и не новой, но все ещё продолжала достойно служить своим хозяевам. Вольга и его спутница, без особых проблем, преодолели это примитивное, искусственное, сооружение и вскоре оказались на пороге довольно вместительного и крепкого дома.

      Входная дверь, как и окна, находящиеся под самой крышей здания, на этот раз оказались закрыты. Все говорило о том, что хозяева либо ещё спят, либо они давно уже проснулись и ушли по своим делам. Повернув знакомую щеколду, Вольга вошёл в помещение, а затем позвал и Ию.

      – Неплохо живёте. Совсем неплохо! – промолвила девушка, с любопытством оглядывая убранство этого небольшого, но вполне уютного помещения, в котором она оказалась. – И даже пол поставили деревянный!

      – Да, деревянный! Прошлым летом пришлось все-таки установить здесь это надежное деревянное перекрытие. Земляной, он, конечно, тоже неплох, однако сырости от него много, – деловито промолвил юноша, отодвигая доски, которыми были закрыты окна. В избе значительно посветлело. Теперь можно было уже в деталях рассмотреть всё, что находилось внутри этого помещения. Слева, занимая почти четверть жилой постройки, возвышалась печь, над которой виднелось небольшое отверстие, служившее здесь дымоходом. Справа от печи, ровно в центре помещения, стоял большой деревянный стол, а рядом с ним такие же массивные и широкие лавки. Сундук в углу и пара внушительных полок на стене лишь дополняли интерьер этого замкнутого внутреннего пространства.

      – Садись к столу. Сейчас завтракать будем, – послышался со стороны печи добродушный голос Вольги. Он открыл заслонку и, немного повозившись, достал внушительный горшок с овсяной кашей. Затем на столе появился и кувшин с квасом, а также два приличных ломтя мягкого чёрного хлеба. После завтрака, Вольга извлек из огромного сундука большую новую овчину и положил её на лавку.

      – Отдохни, а я схожу на огороды. Нужно предупредить домочадцев о том, что у нас гость, а точнее, гостья, – и с этими словами он тут же исчез за дверью. Ия легла на лавку и, измученная бессонной ночью, скоро заснула.

      Было уже далеко за полдень, когда дверь снова открылась, и в избу осторожно вошла пожилая женщина, а за нею и девушка, лет пятнадцати.

      – Не шуми, разбудишь! – тихо произнесла она, глядя на лежащую на лавке Ию.

      – Я не сплю, – так же тихо промолвила гостья и поднялась со своей постели.

      – Если уже не спишь, то давай знакомиться. Я – мать Вольги, а это Любава – его сестра. Вы с ней почти ровесницы. Нам известно, что случилось на Черном ручье, но говорить об этом никому не следует. Будем считать, что ты наша дальняя родственница из Микулина стана. У меня там двоюродная сестра живёт. Дом