Куда ведешь, куда зовешь, Господи!. Светлана Петровна Морозова

оглядела коридор. Пусто! Операцию изъятия провернули молниеносно. Горяченные казы, засунутые под шерстяную кофту, так жгли Стрельчихин живот и руки, что она тихонько попискивала от боли и эти лошадиные ноги чуть не выронила. Но стойко стерпела, только взвыла, молниеносно допрыгнув несколько метров до нашей комнаты. А когда я мигом повернула ключ в двери, Стрельчиха все-таки не удержалась и ляпнула эти казы из-под кофты на пол, не донеся до стола. Грассиха козочкой подскочила и подняла их. Они оказались не только горяченными, но и тяжеленными. Люська, торопливо бросила их на стол, пальцы ее рук заполыхали.

      – Живот не обожгла, Валентина?

      – Горит огнем и пальцы тоже!

      – Дверь на замок, никого не впускать, никому не открывать, вести себя тихо, нас нет! – командовала я.

      Стрельчиха, приподняв полы кофты, рассматривала красные пятна на животе. Грассиха сообразила:

      – Валька, мажь салом казы брюхо и пальцы, все пройдет.

      Мы заняли места вокруг стола, вывалили в миску вермишель с подливом. Разлили портвейн, разогретый на плитке, добавили сахар, гвоздику и красный перец – получился глинтвейн. Я подняла стакан:

      – За нас, девки! А ты, Стрельчха, получишь за геройский поступок добавку. Стырить пылающие конские ноги, не жалея живота своего ради подруг – это подвиг. Мне тоже полагается добавка, но я великодушно отказываюсь от нее в пользу тощей Грассихи. За то Бог меня простит как организатора преступного сговора. Ну, девки, отпразднуем день рождения прекрасной талантливой акынши Базили и пожелаем ей счастья, здоровья, доброго мужа и кучу черноголовеньких казахских деток! Спасибо, Базиля, что дала возможность утолить голод бедным архитекторам.

      Грассиха не удержалась:

      – Ты, Светка, вечно что-то несешь, Не можешь по простому, плетешь чепуху, лишь бы болтать что-то несусветное.

      – Так ведь от этого, Люенька, жить интереснее, я даже сказала – наряднее. Мне всегда хочется выразить что-то доброе, светлое, вечное…

      –Ладно, заткнись, подавимся!

      Все дружно вцепились зубами в жилистые обрезки мяса, которое ловко остругивала с лошадиных мослов Грассиха.

      – За наше счастливое завтра и удачно провернутую операцию по изъятию излишков роскоши! Ура!

      Потом я скорбно поджала губы и обратилась к Стрельчихе;

      – Валентина, придется покаяться, нас видели!

      Стрельчиха поперхнулась и закашлялась. Грассиха заботливо долбанула ее по спине и Стрельчиха, отдышавшись, испуганно спросила:

      – Да ладно, никого ж не было, с чего ты взяла?

      – Нас видел Бог! Прости нас, Господи, для всех старались! Лишнего не взяли, всем хватит, прости нас!

      Девки посмеялись над испуганно таращившей глаза Стрельчихой.

      – Да Бога-то, говорят, нет!

      –А Ему до лампочки, кто что говорит, Он все равно – есть!

      По комнате распространился запах мяса.

      – Эй, кто-нибудь, форточку откройте, вонища от этих казы лошадиная. Казахи не досчитаются мосолыг, искать пойдут и сквозь дверь