Не оставляя. Константин Александрович Широков

в сотне шагов от места, где я любовался морем.

      Действительно, как и говорила тётя, всё в этом чудесном городке было в двух шагах: и море, и небольшой пляж, который почти весь был заполнен отдыхающими, и тенистый сквер, где прогуливались парочки и где в густом спёкшемся от дневного зноя воздухе тонкими слоями плавал необычный для меня сладкий аромат каких-то южных цветов, настоящие оранжереи которых благоухали на ухоженных клумбах с нежно мурлыкавшими фонтанчиками в виде оригинальных скульптурных чаш. Совсем рядом от сквера был даже небольшой местный театр, где, похоже, шёл спектакль, – оттуда приглушенно доносились звуки музыки и смех зрителей. Казалось, всё вокруг до краёв было наполнено тихим праздничным благополучием и источало бесконечное южное радушие и дружелюбие.

      Лишь у входа в красивый старинный особняк местного краеведческого музея, где меня должна была ожидать Даша, напряглись и грозно оскалились два белокаменных льва, вышедших по легенде прямо со дна морского и сразу устроившихся здесь на службу. Вероятно, их главной обязанностью было не просто бдеть на ступеньках у входа в музей, но и отпугивать неугодных им лиц. Хотя, честно сказать, вряд ли они могли кого-либо сильно напугать по причине своей вековой старости. К тому же у одного был сильно до безобразия расквашен нос, а другой бедняга и совсем был без лапы, не считая глубоких царапин и ссадин на спине, приобретённых наверно в прошлой жизни в многочисленных жестоких схватках.

      Разглядывая львов, я вдруг услышал совсем рядом своё имя. Кто-то вежливо поздоровался со мной.

      Львы, кажется, обернулись вполоборота. Я тоже перевёл взгляд с их удивлённых каменных физий. Здесь меня по имени вряд ли кто мог приветствовать. Разве что Даша, которой тётушка по телефону подробно описала и меня, и мой навыпуск серый батник, и джинсы, не понравившиеся ей своей эпатажной потёртостью.

      – Андрей! Вы, наверно, кроме львят никого больше и не замечаете! – девушка в модной соломенной шляпке с ниспадающими из-за полей такими же светлыми соломенными волосами улыбалась мне с лёгким присутствием ироничности в уголках губ и, кажется, готова была меня слегка отчитать за минутную отвлечённость, хотя вряд ли бы она стала это делать. Как-то не вязалось это с её смешливыми нежно-бирюзовыми глазами, да и всем обликом, который, надо сказать, некоторыми запоминающимися сразу чертами был мне как будто бы и знаком. Ну где-то я видел (не в том ли фолианте, что разглядывал на диване!) эти полураскрытые в улыбке губы с холодком белоснежных зубов и этот классический античный овал лица, а также легко угадывающуюся за складками платья-туники тонкую стройность фигуры.

      Во всяком случае, я мгновенно согласился с ощущением, что именно такой я и представлял Дашу, когда говорил с ней по телефону: выразительно яркой и непременно со светлыми прямыми волосами, ниспадающими и спутанными слегка всё тем же игривым южным ветерком, заигрывавшем незадолго до этого с двумя оранжевыми бабочками у роскошных цветочных клумб в сквере.

      Я