Ультрамарин. Катерина Гордеева

руку к сердцу и чуть поклонилась.

      – Прощай, – выдохнул юноша и тоже склонился в ответ.

      Луул еще раз взглянула на него и неспешно направилась через площадь. Люс восхищенно смотрел ей вслед, а через минуту, когда она уже скрылась в толпе, в сознании промелькнула запоздалая мысль: «Вот болван! Я ведь ничего о ней не узнал! Даже фамилии! Получается, я больше ее не увижу?» Молодой человек хотел было кинуться за девушкой, но в людской сутолоке искать ее было бесполезно. Люс выругался и от обиды и отчаяния с силой пнул камешек, который угодил в ногу проходившего мимо господина. Мужчина вскрикнул, а Люс, пробормотав извинения, скорее побежал к таверне.

      Глава IV. Взгляд из прошлого.

      Почти все столики в зале к этому часу были заняты солидной и состоятельной публикой: по вечерам в «Тимьяне и тамаринде» выступали известные актеры и музыканты. Многие приходили за час-два до представления, чтобы успеть занять место. Афиша, прикрепленная у входа, сегодня обещала показ новой пьесы.

      Из кухни рекой лились будоражащие аппетит ароматы пряностей и трав, и у Люса, едва вошедшего в помещение, в очередной раз свело желудок. Он заспешил к столику у окна, за которым по–прежнему сидел Алаин, куря трубку и нервно барабаня пальцами по столу. Лишь только заметив сына, отец подскочил, опрокинув стул, и громко воскликнул:

      – Люс! Проклятье! Где тебя носило? Я уж думал, придется с собаками тебя искать!

      Посетители неодобрительно и недоуменно заоглядывались на мужчину.

      Юноша подошел и, усевшись за стол, спокойно проговорил:

      – Все в порядке, отец. Я немного заблудился.

      – Заблудился? – изумленно переспросил Алаин, подняв стул и усаживаясь на него. – Какого черта ты вообще понесся неизвестно куда?!

      – Мне показалось, что я увидел знакомого.

      – Какого еще знакомого? Здесь, в Хегоальдеко?

      – Я же сказал: мне показалось! – раздраженно ответил Люс.

      – И умчался за ним, будто он тебе денег должен, – хохотнул Алаин, но юноша только скривил губы.

      К ним подлетел шустрый официантик, спешно записал на бумажке заказ и исчез так же быстро, как и появился.

      Алаин пристально смотрел на сына, пытаясь угадать, что все-таки произошло с ним за неполные три часа, пока он где–то пропадал. Однако Люс отводил взгляд, уставившись в окно, будто что-то искал глазами на площади, заполненной людьми. Алаин вдохнул дым из трубки, подержал пару мгновений во рту и выпустил серые кольца.

      С тех пор, как Люса ударила по голове та злосчастная мачта, размышлял мужчина, сын стал больше молчать, погруженный в свои думы. Иногда глядел на отца так, словно первый раз его видит. Часто говорил о матери в настоящем времени. И будто напрочь забыл полдетства.

      Сын не помнил, как Алаин приезжал к нему из очередного плавания, а Люс радостно бежал ему навстречу, показывал свои рисунки, но никогда не жаловался на тетю Ульву и ее четверых сыновей, которые – о чем прекрасно знал Алаин – вечно дразнили мальчика. Мужчина снова и снова разговаривал с