Я учусь в четвёртом КРО. Ксения Беленкова

но вблизи он оказался меньше, чем выглядел издалека, к тому же глаза у него разбегались в разные стороны.

      – Садись! – устало скомандовала Анна Жановна.

      Одним глазом Крендель посмотрел на ряд у окна, другим – на ряд у стены, а сел на мой – средний, совсем близко.

      – Новенькая? – спросил, повернув голову.

      Я закивала и снова почувствовала, как чешутся от красноты щёки. Ни у кого в моей прежней школе не было таких загадочных глаз – даже не угадаешь, каким из них он на тебя смотрит.

      – Будешь давать списывать, – сразу заявил мне Крендель и снова отвернулся.

      А я поняла, что напрочь забыла весь алфавит…

      – У меня двойка за диктант! – Крендель тряс перед моим носом своей тетрадью.

      – Угу… и у меня…

      – Зачем ты написала «бросился на утюг»? – Он тыкнул пальцем в краснючее исправление. – Видишь, как надо было: «бросился наутёк»!

      – Вижу…

      – Почему же ты разрешила мне списывать свой двоечный диктант?

      Я пожала плечами, не зная, что и ответить. Мне было очень стыдно: Крендель так на меня надеялся и верил, а я подвела… Сама не знаю, как это получилось. Когда Крендель был рядом, со мной что-то непонятное творилось. Сначала я очень боялась, что он до меня дотронется. А потом стала бояться, что он никогда до меня не дотронется…

      – Не стану больше у тебя списывать! – сказал он и вышел из класса, хлопнув дверью.

      Я начала запихивать учебники и тетради в портфель, из глаз туда капали пузатые слёзы. И тут вдруг увидела катающуюся по дну шоколадку, которую мама дала мне этим утром, вытащила её из рюкзака и побежала за Кренделем. Он успел уже пройти весь коридор и был теперь у самой лестницы, болтал с какими-то незнакомыми пятиклассниками.

      – Извини. – Я догнала его и протянула мировую шоколадку. – Я больше так не буду…

      Взрослые мальчишки громко засмеялись, спускаясь вниз, но мне было всё равно.

      – Катись отсюда! – гаркнул Крендель и побежал за ними.

      Нет. Он так и не дотронулся до меня. И не взял шоколадку. Но я почувствовала, будто меня оттолкнули: лестница сама собой ушла из-под ног. Мир вдруг перевернулся и уже не был прежним…

      Я всё лежала и смотрела вверх, где повис незнакомый мир, и вдруг из чужих лиц выпрыгнуло одно – необыкновенно знакомое, почти родное. Я попыталась вспомнить его имя… Как же тебя зовут?.. Почему-то в памяти завертелась кручёная булка… Крендель… Да, конечно, это был сам Слава Кренделев! Он что-то очень громко говорил мне в лоб, и я счастливо улыбалась ему. Он дотронулся до меня и даже взял из руки шоколадку. Пальцы его оказались тёплыми и сухими, даже шершавыми. Наверное, он забывал вытирать руки полотенцем после мытья. Моя мама всегда говорила насухо вытирать руки, иначе они обветрятся и покроются цыпками. А сегодня утром она, кажется, впервые в жизни забыла проверить, почистила ли я зубы. Заплетая тугую косу и чуть дёргая волосы дрожащей рукой, мама тихонько сказала мне в шею,