То ли ангел, то ли бес. Ольга Володарская

тут преподаете? – полюбопытствовала мама.

      – Собираюсь. Учебный год начался, понимаю, штат укомплектован, но мне очень нужна работа… – она посмотрела на Яворских большими глазами с оттенком осеннего пасмурного дня, сначала на мать, потом на сына. – Как думаете, возьмут?

      – Да, – выпалил Аркадий. Как можно не взять… такую нимфу?

      – А нас исключать собрались, – пожаловалась мама. – Говорят, чужое место занимаем. А мы так хотим музыкой заниматься…

      – Вы? – с улыбкой переспросила Валентина.

      – Он, – мама потрепала сына по коротко стриженным жестким волосам. Многих детей именно родители заставляли музыкой заниматься, и Яворские были исключением. – Я как раз думаю, не место Аркаше тут… – и на сей раз приобняла. – Ему бы на спорт, чтоб вес согнал. Но он ни в какую, хочу, говорит, великим скрипачом стать.

      – Если хочет – станет.

      – Да какой там, – отмахнулась мама. – Ничего не получается у него.

      – Почему? – вопрос был задан не ей, а Аркаше.

      Тот пожал плечами. Если б знал, исправился бы.

      – Говорит, пальцы не слушаются, – ответила за сына мама.

      – Их можно развить, тем более в столь юном возрасте.

      – Не получается. А слух идеальный. И ноты читает прекрасно.

      Валентина Григорьевна подошла к Аркаше, посмотрела сверху вниз (она не была высокой, но носила каблуки), затем протянула скрипку со смычком и сказала:

      – Сыграй.

      – Что? – робко спросил он.

      – Что пожелаешь.

      Аркадий приложил инструмент к плечу, прижал его щекой, занес смычок и заиграл отрывок из оперной арии, который разучивал недавно. Скрипка оказалась большой, что неудивительно, ведь она принадлежала взрослому человеку. Однако Аркадий отметил, что на ней ему удобнее, чем на своей. Но получилось хуже, потому что к той он привык.

      – Что скажете? – живо поинтересовалась мама, едва сын закончил.

      – Да, пальцы слушаются плохо, но это ерунда. Проблема не в этом. Аркаша не чувствует музыки.

      – Как же? У него идеальный слух.

      – Я немного о другом. Он точно воспроизводит ноты, не фальшивит, даже когда играет коряво. Но и физикам нужно вдохновение, а музыкант без него не может. Душой нужно играть, не пальцами, они такой же инструмент, как скрипка и смычок.

      – Не понимаю…

      – А ваш сын, кажется, да. Не так ли, Аркаша?

      И он кивнул.

      Ему было всего семь. Ребенок. Но Аркадий действительно понимал. Раньше он просто играл по нотам. Теперь будет пропускать мелодию через себя. Исполнять ее до тех пор, пока она не зазвучит внутри его…

      – Станете моей музой? – просил у Валентины Аркадий. Но про себя. Вслух слово «муза» заменил на «учительницу».

      – Если возьмут на работу, то да, конечно.

      Но Валентине отказали. Штат был укомплектован, и ей не было места в коллективе (взяли только на будущий год). Однако это не помешало ей стать его учительницей музыки. Валентина давала частные уроки