Тремор покоя. Ксения Кизенкова

об эклерах перекрыла в моей дурной голове все другие мысли, а ты говоришь, не такая страшная зависимость, – я же тебе подарок привезла.

      – Вика…

      – Мы выставлялись недавно в Милане, времени свободного было совсем мало, но в пару магазинов я всё-таки успела забежать. Держи. Я знаю, что ты любишь такие вещи, я сама их очень люблю.

      – Дорогая, ты сошла с ума.

      – Мне часто это говорят, но назло им всем я пока держусь в рамках разумного.

      – Я серьёзно, Вик. Кулон шикарный и стОит нереальных денег…

      – Причём тут это, господи? Зачем мне мои деньги, если я не могу порадовать своих любимых людей? И потом, кому ещё мне покупать украшения? Мой единственный ребёнок последние 20 лет не вылезает из кед и джинсов, слава тебе господи, что это хотя бы разные кеды и джинсы. Это едва ли не единственное, чем он не пошёл в меня. И потом, на Феде такое украшение смотрелось бы всё же странно, при всей моей любви к нонконформизму. Но это другая история. Скажи лучше – тебе нравится?

      – Конечно. У тебя потрясающий вкус. Спасибо большое.

      – Не за что. Носи с удовольствием, девочка моя. О, нам несут заказ. Может, всё-таки съешь эклерчик? Хотя бы половину, Ксюнь? Ну, что ты будешь траву эту тоскливую жевать? Так никакого настроения не появиться.

      21

      – Ощущение, что лет десять тебя не видел. Хотя прошло всего две недели.

      – При нашем ритме день – за год. Так что твоё ощущение не очень далеко от реальности. Я соскучилась, Антош.

      – Я тоже, милая. Пойдём обедать?

      – С удовольствием. Куда?

      – Мне всё равно. Ты чего хочешь?

      – Я давно хочу, только не смейся, варёной кукурузы. Видишь вон тот лоток? Я уже две недели хожу мимо него, но никак не решусь купить тут початок.

      – Почему?

      – Потому что не знаю, кто её варил и какими руками туда складывал.

      – О господи, Ксюх. Тебе надо поменьше общаться с Виткиным. Это его паранойя.

      – И хотела бы с тобой согласиться, но не могу. Эта паранойя у меня всю жизнь. Болезненный педантизм, маниакальная любовь к чистоте, природная мнительность – для краткости назовём это генами.

      – Понятно. Давай я попробую здесь кукурузу? Проведём эксперимент – если со мной ничего не случится, смело купишь себе початок.

      – С ума сошёл? Неужели ты думаешь, я стану тобой рисковать?

      – А чего такого? Ну что со мной может случиться от одной несчастной кукурузы?

      – Нет уж. Я очень ценю твою готовность к самопожертвованию, Антоша, но никогда на это не соглашусь. Дождусь конца этой безумной недели, может, будет, наконец, время, куплю сырую и сама её сварю. Но за предложение спасибо. Ты мой герой.

      – Перестань. А насчёт кукурузы ты уверена?

      – Абсолютно. Пойдём лучше в «Tomorrow», говорят, они уже открыли летнюю веранду.

      – Пойдём.

      – Какие у тебя новости?

      – Да ничего особенного. Закрыли, наконец, с Виткиным сделку с «T-media», устал ужасно. У меня 2 недели неотгуленных, хочу отпуск взять.

      – Это отлично. Куда поедешь?

      – Собираемся