Без названия. Татьяна Денисова

Папа, папочка, что с тобой? Папа!..

      Вопль Сони заставил Артура слететь со ступенек дома. У ворот лежал Юли, а над ним визжала девочка. Карл пытался осмотреть Юли, тот не подавал признаков жизни. Артур ударил Соню по лицу:

      – Прекрати, – и обратился к Карлу. – Что с ним?

      – Похоже на сердечный приступ.

      Наутро Соня проснулась от ощущения боли во всем теле. Она плохо помнила кошмар предыдущего дня. Только какие-то фрагменты. Вот папа, лежащий на снегу. Вот Артур, бьющий ее по лицу. Опять Артур, несущий ее домой. Она сама, колотящая и кусающая Артура. Укол. Тишина. Соня потрогала щеку. Она раздулась, будто там был флюс.

      «Папа, папа умер!» – решила она и замерла, ожидая, что сейчас наступит конец света. Но конец света не наступал. Звенящая тишина давила. Уж лучше бы пришел и застрелил ее…

      Дверь отворилась. Вошел Артур. Нахмурившись, смотрел на Соню. Та с трудом узнала его. Все лицо было исцарапано, под глазом синяк, руки забинтованы.

      – Любуешься на свое произведение искусства? – спросил он, присаживаясь в кресло. На кровать не рискнул. – Что, успокоилась? Можешь думать трезво?

      Соня молчала.

      – Ну, слава богу. Молчи, только не вопи, и не кусайся, и не царапайся, и не дерись, и не матерись. Да-да. Это все ты в одном лице. Насчет Юли: он жив, но болен и тяжело. У него инфаркт. Пришлось отправить в больницу. Вот так-то. До тебя дошло, что я сказал?

      Соня молча кивнула.

      – Хорошо. Ты спустишься к завтраку или подать сюда?

      – Сюда.

      – Хорошо.

      – Когда можно к папе?

      – Завтра полетим.

      – Почему не сегодня?

      – Потому что у меня нет визы на тебя. Его отправили в Германию.

      Спустя два дня Соня сидела у папы в палате. Вчера врачи наотрез отказались пускать кого-либо к нему. Сегодня сдались. Он лежал без сознания. Капельница медленно капала, на мониторе билось сердце. Соня держала его руку и следила за каждым биением, даже считала их.

      Она никогда не думала, что ее папа может заболеть, даже простудой, а тут сердце. Оказывается, не такой он и сильный. Бедненький. Как ей хотелось помочь ему, но чем. Она гладила его руку, целовала ее. Вечером врачи сказали, что ей пора уходить. Она наотрез отказалась. Памятуя о недавнем срыве, Артур уговорил врачей позволить девочке остаться. В палату занесли кушетку. Соня пообещала, что обязательно ляжет на нее, чтобы уснуть, но так и просидела до утра. Забылась лишь перед рассветом, положив голову рядом с папиной рукой, чтобы он, придя в себя, сразу же нашел ее. Так и случилось. Вошла медсестра. Юли глазами попросил не будить девочку. Медсестра согласно кивнула головой. Через несколько минут она успокоит еще одного человека, что все в порядке: мужчина очнулся, а девочка заснула. Артур облегченно вздохнет. Да, иметь такого ребенка – чудо, но и мука.

      Юли тяжело шел на поправку. Жизнь нанесла чудовищные по силе удары, равномерно, под дух, не давая времени на передышку: гибель Телешовых, родство со Смитом, развод с женой, пропажа дочери, правда о Крис. То, что Соня сказала правду, Юли не сомневался. Глядя на девочку, он и теперь был в полном отчаянии,