Без названия. Татьяна Денисова

очередь все изменила. После перелома позвоночника руки не смогли двигаться подвижно и плавно, как ему хотелось. Он мечтал о божественном Олимпе в музыке – на меньшее не был согласен. Если нет такой возможности – стать богом в музыке и передать все звуки мира, дневного и ночного – можно стать кем-то вне нее.

      Кто сказал, что слепой не может научиться видеть, а инвалид – ходить?! Пустяки! Кто сказал, что человеческий мозг не может воспринимать информацию в таком объеме? Ерунда! Наконец, кто выдумал, что тело нельзя научить не умирать? Еще как! Все можно… Каждый творит судьбу по своему желанию…

      Вы знаете, мне повезло в жизни. Я повстречала людей с сердцем, оголенным до крайности. У них ничего не может быть наполовину: либо все, либо ничего. Все – это любовь. О ней не кричат, не дают клятву, что она вечная… Просто для них по-другому жить – не дано. Странные – может быть. А может, и нет. Ведь доказывать, что день – это день, а ночь – это ночь не надо. Зачем же нужно ежечасно клясться в вечной любви. По-моему, абсурд…

      Все, словно по команде, повернулись к Ритусу. Он спокойно смотрел на Татьяну.

      – Все вроде бы ни о чем? – спросил он.

      В ответ она пожала плечами.

      Ритус познакомился с домашними, оценил обстановку, пролистал написанное… Наконец, вечером они уединились на кухне. За очередной чашкой чая Татьяна спросила:

      – Так что?

      – Не знаю. Честно. Так плохо мне еще не было.

      – Давай разберемся во всем по порядку. Первое – это Юли и его заморочки. Артур. Иоганн. Катя. Наташа…

      – А что Наташа? – перебил Ритус.

      – Она, конечно, не знает, что Соня – твоя дочь?

      – А ты-то с чего взяла, что она моя дочь?

      – Ну, если ты приехал поесть торт, то он съеден, а я хочу спать, а не выслушивать бред умопомешанного…

      – Не понял, объясни, черт возьми! – взорвался Ритус.

      – Что ты просишь объяснить, братец? Ты, вероятно, забыл, что мы в какой-то степени действительно брат и сестра, а значит, можем чувствовать друг друга…

      – Нет, не забыл. Я, во всяком случае, не читаю твоих мыслей.

      – Можешь прочесть, ничего страшного.

      – Меня сейчас интересует, что делать с мальчиком, которого спасла Наташа.

      – По-моему, надо поговорить с Иоганом. Что за дурость – отпустить жену. Она, видите ли, страдает. А он нет? Да и вообще настойчивее надо быть. Я это по своей жизни знаю. Если бы не смалодушничала, сейчас не сидела бы здесь.

      – Помочь? – спросил Ритус.

      – Пока не знаю. Попробую сама. Если уж совсем ничего не получится, тогда позаботишься о детях.

      – Кто из них?

      – Что кто? Ах, кто будущий мастер? Не знаю. Раньше казалось, что средний. Теперь на распутье – возможно, и старший. Не знаю. Не могу определить. Как-то все перемешалось в жизни.

      – У тебя здесь нет друзей.

      – У меня их никогда и не было, не считая тебя.

      – Я же предлагал тебе пойти в ЭСВ.

      – Хотелось