Сага о Лунгиных. Мария Текун

ЕНЬ

      I

      Как-то раз светлым сентябрьским вечером спокойную тишину послеобеденного отдыха пенсионеров Лунгиных прорвал телефонный звонок. Валентина Матвеевна, женщина лет шестидесяти, с приятным, интеллигентным и немного строгим лицом, одетая в теплый домашний халат с повязанной поверх него ажурной шалью собственной работы поднялась, отложив вязание.

      – Сиди, сиди, я возьму, – успокоил Федор Константинович жену, первым подходя к телефону. Он снял трубку: – Да, слушаю!

      И услышал в трубке голос сына:

      – Здравствуй, отец! Мы завтра приедем…

      Федор Константинович слушал внимательно, заметно меняясь в лице. Образ благодушного пенсионера, любящего после обеда соснуть пару часиков на тахте, прикрывшись недочитанной газетой, постепенно сменился образом человека серьезного и решительного, который не сдал еще своих позиций главы семейства, и судя по выражению его лица, сдавать не собирался.

      Вопросов он не задавал, только кивал – так, так – в знак согласия, приглаживая назад все еще густые темные с проседью волосы и теребя ус. Федор Константинович сюрпризов не любил.

      – Хорошо, сын, я понял. Все понял. Давай, ждем.

      Он повесил трубку. Валентина Матвеевна ждала, что он расскажет, как там Боря, но муж молчал, глубоко погрузившись в раздумья.

      – Как там Боря? – спросила Валентина Матвеевна, желая привлечь к себе внимание. – Ведь это он звонил?

      – Он.

      – И что? – она недоумевала. – Что ты молчишь?

      – Он завтра приедет. Сам все расскажет, – ответил Федор Константинович сухо и как-то недобро, что заставило Валентину Матвеевну взволноваться.

      – Что-то случилось? – она терялась в догадках.

      – Случилось, – Федор Константинович помолчал, стараясь взять себя в руки. – Впрочем, ты не волнуйся, это…

      – О чем не волноваться? Что такое, скажи, наконец!

      – Он с женой завтра приедет, – нехотя вымолвил Федор Константинович. – Вот что.

      – Кто? – красивые спокойные глаза Валентины Матвеевны округлились. – Кто с женой?

      – Борис, кто.

      – С какой женой?

      – Со своей, разумеется. С чьей же еще? – он усмехнулся.

      – Как… – Валентина Матвеевна не знала, что сказать.

      Она села прямо на свое вязание. Мозг ее принялся лихорадочно работать, но понимание ситуации никак не давалось ей.

      – С же-но-ой? – повторила она медленно, растягивая слоги, чтобы удостовериться, правильно ли она расслышала. Федор Константинович лишь утвердительно кивнул в ответ.

      – Но что это значит? – она отказывалась понимать.

      – То и значит! – в гневе рубил Федор Константинович слова, как поленья. – Что у нашего сына теперь будет… то есть, я хотел сказать, уже есть жена! И завтра он вместе с ней приедет к нам! Что тут не понятного?! – голос его непроизвольно возвысился до тех пределов, что гремел теперь на всю комнату.

      – Мне не понятно, когда это случилось? – возмущалась Валентина Матвеевна едва ли не больше своего супруга, в другие времена обычно пасовавшая перед лицом его гнева, потому что Федор Константинович давал волю чувствам только в ситуациях совершенно исключительных. – То есть, я имела в виду свадьбу, и почему это вдруг мы узнаем об этом последними? Да к тому же по телефону? Как это вообще понимать?

      – Это, мать, понимай, как знаешь, – вздохнул Федор Константинович, складывая руки на груди, словно желая таким образом сдержать и утихомирить сам себя. – И готовься встречать дорогих гостей, вот что.

      – И все-таки мне не понятно, когда это он успел? Он же в армии служит?! Или…

      – Вот и дослужился, видать…

      * * *

      Высокий стройный парень в солдатской форме повесил трубку и вышел из кабинки телефонных переговоров московского железнодорожного вокзала. Девушка, ожидавшая его в зале, тут же поднялась навстречу.

      – Ну что, сказал? – спросила она взволнованно-радостно, и на ее удивительно красивом, запоминающемся лице отразилась надежда вперемешку с тревогой.

      – Угу, – кивнул он и, обняв, поцеловал девушку в щеку. Это должно было означать, что все хорошо.

      – А они что? – продолжала расспрашивать она, и ее черные глаза светились озорно и в то же время немного испуганно.

      – Ждут нас, – жестом похожим на отца, он пригладил назад короткие темно-русые волосы.

      Борис старался держаться спокойно и сдержанно. Он понимал, что теперь отвечает за двоих, и от решений, которые он примет или уже принял, зависит не только его жизнь. И тогда он посчитал своим долгом спросить в последний раз:

      – Ты точно решила?

      – Ты это о чем? – Аня наивно-доверчиво заглянула ему в глаза.

      – Точно хочешь поехать со мной? Прошу тебя, подумай хорошенько, пока еще есть время? Может быть, тебе все-таки лучше