Цунами тоталитарной идеологии. Цви Владимирович Найсберг

либералы, поигрывая при этом стальными мускулами, и впрямь безмятежно ласково всей душой стремились к улучшению жизни серых масс простого народа.

      Однако их рьяные последыши, идя по их кровавому следу, затем перешли от бесшабашных и взбалмошных планов по принципиально так вовсе бессмысленному облагораживанию и прихорашиванию всего рода людского к делам еще лишь значительно более неприглядно темным, да и попросту вот КАТАСТРАФИЧЕСКИ БЕЗОТРАДНЫМ…

      34

      Цели всех тех, кто явно вот весьма так обезличенно наскоро присобачил все свое изуверски потребительское мировоззрение ко всем тем довольно аскетическим революционным нуждам, были гораздо прозаичнее, а души – куда только во всем безнадежно черствее.

      Поскольку были те рьяные прихлебатели именно явными же врагами собственного народа и сущими нахлебниками из столь бесславной породы тех, что и впрямь неизменно тянулись своими лапищами к одной только личной выгоде и ни к чему-либо, собственно, большему.

      Однако и те еще самые уж первоначальные без царя в голове «благодетели народные» были, что называется, несусветно садистки жестоки, а также и непроглядно темны во всем своем до чего исключительно сурово идейном невежестве, да и сколь, несомненно, безгранично воинственно слепы…

      Наилучшим образом всю их беспримерную за всю историю цивилизованного мира суровую бессердечность полностью и до самого конца выразил большой писатель Владимир Тендряков в своем автобиографическом рассказе «Хлеб для собаки».

      35

      Может, это было их трудным, но верным путем достижения грамотности, культурного развития нации – превращения аграрной державы в техногенно вполне уж разумно сформированное современное государство?

      Что же, пусть чисто формально оно и будет именно так, однако защищать своих граждан нужно бы не только от некоей той подчас донельзя пресловутой внешней угрозы.

      Нет, столь важно их всецело оберегать и от всех тех сугубо внутренних факторов, что могут подчас нарушить пасторально обыденное и неспешное течение всякой обывательской жизни.

      Ну а тем паче нисколько нельзя было создавать причин для всеобщей скорби, голода и лишений именно так высокоидейно, а еще и воодушевленно революционно…

      Злу ли бежать совсем без оглядки,

      Коль у добра точно те же повадки?

      И вообще, звезд не нахватаешь с небес, разрушив чертоги старого рабства, оно ведь всенепременно еще себя возродит, поскольку все его корни – глубоко внутри человеческой психологии, а вовсе вот не заключены они в тех самых исключительно внешних формах всеобщего государственного обустройства.

      36

      Но ясное дело, откуда именно взялось этакое поверье: «Мы старый мир разрушим, мы новый…»

      Однако возродили они разве что лишь мир стародавнего прошлого, сменив при этом религию, словно бы свежее нижнее белье.

      От жизни никак нельзя требовать перемен, пока не был изменен сам образ мысли всего того и по сей день в точно том же довольно