Укрощение зверя. Василий Головачев

ее расположения не стал, побаивался, и не столько злых языков, сколько того, что она отвергнет его, как уже отвергла неуклюжие попытки ухаживания со стороны более смелых парней. А так – дружил, как и с другими девчонками, помогал решать задачи по математике, иногда танцевал с ней на школьных вечерах… катался на лыжах, возил на лодке по озеру вместе с другими… и мечтал по ночам о встречах один на один, видел в красочных снах…

      Во вторник пятнадцатого февраля он вернулся из школы раньше родственников, быстро пообедал: щи, овсяная каша с мясом, молоко, – и подсел было к компьютеру. Но пошастать по Сети ему не дали. В доме вдруг объявились незваные гости.

      Данила учуял их «спиной», прислушался к своим ощущениям и вышел из комнаты в горницу.

      Дверь в сени была открыта, пропуская ток холодного воздуха, и оттуда на него смотрели двое: горбившийся старик в монашеском одеянии, седобородый, с неприятным немигающим взглядом тусклых желтоватых глаз, и молодой парень в блестящей куртке со множеством молний, в джинсах и ботинках с пряжками в виде пауков. На голове у него была приплюснутая шапка с меховым отворотом. Глаза у парня бегали по сторонам, водянисто-серые, злые, холодные, и весь его облик был неприятен и порождал ощущение скрытой опасности, будто он держал за пазухой змею.

      – Вам кого? – удивленно спросил Данила.

      – Ты будешь Данила Ломов? – спросил молодой, раздвигая бледные губы в кривой улыбке.

      – Да, я. А вы кто?

      – Тебя-то нам и надо. Говорят, ты иконы пишешь? Покажь свое искуйство.

      – Зачем? – не понял Данила.

      Гости переглянулись, вошли в горницу, не сняв обуви.

      – Может, мы купим парочку.

      – Я не продаю…

      – Нам продашь.

      Данила сдвинул брови.

      – Не продам!

      – А ты повежливее, повежливее, молодой человек, – с укоризной прогудел старик, погладив бороду; Данила заметил, что один ноготь на его руке был черным, а на пальце красовался перстень в форме змеи с большой головой. – Чай к тебе не простые гости пожаловали. Мы тебя в бараний рог скрутим, ежели понадобится.

      Данила почувствовал странный удар по голове – изнутри, будто там взорвалась газовая граната, но сознания не потерял, автоматически переходя в состояние резонансной готовности к бою, как учил его Нестор Будимирович.

      – Уходите! Я вас не звал!

      Молодой верзила в дурацкой шапке-кепке бросил на старца глумливо-вызывающий взгляд.

      – Хамит богомаз! Придется укорот дать. Не возражаешь, святый отче?

      – Делай дело, – буркнул старик, озираясь. – Надо будет посмотреть, что он успел намастерить.

      – Отрок подраться хочет, дадим ему шанс?

      – Уходите! – повторил Данила, сжав кулаки.

      – Щенок! – нехорошо улыбнулся незнакомец в кепке. – Знал бы, с кем имеешь дело!

      – Кончай ваньку валять, Ефим! – недовольно сказал горбун в рясе. – Торопиться надо, неладное чую.

      – Я