Время больших игр. Входящий: омега. Наталья Владимировна Бульба

в наличии имелись. И даже не втихушку, а так, словно их с Корзуном в поле видимости и не существовало.

      – Никогда раньше не был? – отметив, что майора время от времени пусть и слегка, но пробивало, поинтересовался Старпольский.

      К золотой молодежи Корзун точно не относился, но и с подобной братией вряд ли раньше общался плотно. Не так, что бы по делу, а по велению мятущейся души.

      Сам Старпольский к таким компаниям был привычен. И не только благодаря брату. Среди армейских дружков имелось несколько… любителей запретных скоростей. К ним в подразделение попали вроде как на перевоспитание, но…

      Нет, служили парни хорошо, просто рассказывали о проделках молодости с такой жгучей ностальгией, что многим захотелось вкусить сладости адреналиновой дури. Некоторые и попробовали. Кто-то даже заплатил за это желание собственной жизнью, не успев вовремя остановиться.

      – Нет, – приняв кружку с самопалом, хмыкнул Игнат. Поднес к лицу, вдохнул. – Это можно пить? – обратился он к передавшему пойло парню.

      – Не умеешь – отдай следующему, – зыркнув из-под множества довольно грязных косичек, буркнул тот не то что бы неприязненно, но так, словно делал одолжение.

      – Ну, уж нет! – качнул Корзун головой, принял после выдоха…

      Старпольский предпочел отвернуться, чтобы не видеть выпученных глаз майора. Подготовка – подготовкой, но градусов семьдесят, да слету…

      Собрались в старом городе. Тоже Дорджи, но это если знать, а так другая планета. Нищая, злобная, не ведающая жалости. Чужой мир, чужие законы.

      Спидрадерам удалось стать здесь своими. Даже тем, чьи «кони» тянули на его, Старпольского, годовое жалование.

      Забегаловка, которую сделали логовом, вряд ли знала когда-то хорошие времена – избавь от грязи и хлама, зрелище все равно будет унылым, но этим парням хватало духа. Мятежного, не терпящего покоя.

      – За Миту! – прерывая его мысленный спич, неожиданно поднял кружку сидевший слева от него Кипер.

      – За Миту! – откликнулись из-за другого стола. Потом еще и еще. Суетливо завозились, подливая, пододвигая, перекладывая. Кто-то встал, за ним второй.

      Выпили не чокаясь. Помолчали. Кипер вздохнул, плюхнулся на стул.

      – Когда? – Старпольский сел тяжело, вписываясь в общую картину.

      Корзун ловко «ушел» в тень, откинувшись на стену за спиной. Лицо было то ли одухотворенно-расслабленным, то ли по-детски невинным.

      – Да уж два дня как, – вздохнул Кипер. Долил из замызганной бутылки. – Уроды!

      Не доверяя памяти, Старпольский сбросил запрос. Ответ был неожиданным: в базе не числится. Не в той, где Мита значился как Митаев Игорь Викторович, две тысячи двести шестого года рождения, в сводке по происшествиям.

      – Разбился?

      Кипер отставил кружку, повернулся к нему. В какой-то момент показалось, что промолчит, но тот, мотнув головой, словно пытаясь разогнать пелену перед глазами, произнес подозрительно четко:

      – Вирт словил левый. В Берфаксе был, ему там миник навороченный предложили. Тот оказался мутным. Завис в притоне. – Кипер медленно