Индийский хлопок и британский интерес. Овеществленная политика в колониальную эпоху. С. Е. Сидорова

такой глубокий и быстрый, что мне пришлось нанимать лодки, чтобы перебраться на другой берег. Он называется Тунда-Нулла, через него есть хороший каменный мост, но поврежденный у основания с обеих сторон стремительным потоком. 2 мая я вступил на территорию паргана[41] Даумнагар и через две мили перешел еще через один ручей по каменному мосту, давно не ремонтировавшемуся, но пригодному для провоза пушек…» [Там же: 2, 4, 10].

      Основное внимание Мотта было приковано к местному ландшафту, который в его описании обрел конкретные природные и рукотворные маркеры, обладавшие определенными размерами, сориентированные по сторонам света, размещенные на точно вымеренных друг от друга расстояниях. При этом нигде в тексте не указано, каким образом он рассчитывал дистанции – пользовался ли информацией сопровождавших его слуг и местных жителей или имел при себе какие-то инструменты[42]. Упомянул он только компас. Однако из других источников известно, что в XVIII в. использовались «во-первых, инструменты для измерения дистанций – цепи и шагомеры. Далее, инструменты для измерения углов – квадранты и секстанты; компасы, угломеры и теодолиты; и, в-третьих, телескопы, созданные специально для производства астрономических работ, а также хронометры и часы для перевода времени в соответствии с долготами» [Исторические записки 1945: 198[43] ]. К слову, Джеймс Рэннел появился в Индии за три года до путешествия Мотта и лишь приступил к обследованию Бенгалии и Бихара, которое завершилось изданием в 1781 г. «Атласа Бенгалии» с масштабом 1 дюйм: 5 миль. Мотт же, по сути, создал словесную карту Ориссы или тех ее районов, где побывал. и, вернувшись в Калькутту с испещренными листами бумаги, не только «доставил» туда эту часть Индостана, но сделал ее «проходимой», знакомой, наполненной ландшафтными объектами, описанной таким образом, что давало возможность спланировать маршрут как мирных, так и военных экспедиций. Теперь стратеги из Ост-Индской компании «знали» эту местность, им было известно местоположение городов, крепостей, маратхских гарнизонов, расстояние между деревнями, колодцами, точками привалов, состояние дорог, переправ, мостов, глубина рек и высота гор. Сидя в кабинете, они «чувствовали» жару, «мокли» под муссонными дождями и открывали путь в Центральную Индию.

      Маратхский воин. Путевая зарисовка из книги [Форбс 1835]

      Мотта также интересовал потенциал пахотных угодий в Ориссе, условия сельскохозяйственного труда, налоговые отношения между землевладельцами и арендаторами, состояние ремесел. Он напрямую связывал запустение и бедность, царившие в посещенных им краях, с правлением маратхов, чей отрицательный образ он с особой старательностью выписывал на протяжении всего повествования. Он будто прикидывал, что можно получить с этих земель, и подспудно проводил мысль о том, что британцы были бы более рачительными хозяевами. По всему тексту рассыпаны замечания такого рода:

      «…в окрестностях живет много мелких талукдаров

41

Паргана («совокупность нескольких поселений») – административно-фискальная единица, охватывающая несколько деревень.

42

Первые исследователи Индии имели большие проблемы с инструментами. Они пользовались тем, что самим удалось привезти из Англии. Подробнее об этом см. [Исторические записки 1945: 203–206; Маркхэм 1878: 198–199].

43

Подробное описание того, как были устроены эти приборы в XVIII в., см. [Исторические записки 1945: 198–203].