В ритме неспящего города. Ирина Муравская

шее золотого крестика – слишком уж он напоминал другой женский крестик, припрятанный у него под футболкой, который он носил не снимая вот уже два года. Зачем? Наверное, как напоминание.

      Лорелее же её достался от Ханны. Подарок на выписку из больницы после аварии. Ханна тогда преподнесла его не особо верующей по натуре сестре со словами: пускай он тебя защищает. Совпадение или нет, но с тех пор Лори пока ещё ни разу не попадала в ДТП.

      – Почему гонки? – спросила Йен.

      – А зачем сигарета? – в тон ему отозвалась она.

      Келлер неопределенно пожал плечами, вытаскивая из-за уха табачное изделие. За последнее время держать её там стало сродни привычке.

      – Пытаюсь бросить, – ответил он, покручивая ту между пальцев. – Когда совсем невмоготу, смотрю на неё, нюхаю… Звучит странно, но работает, – сигарета была убрана обратно. – Так почему гонки?

      Лорелея неуверенно дёрнула подбородком.

      – Потому что в этой дыре больше нечем заняться. Тут лишь три развлечения: алкоголь, наркота и тачки.

      – И давно увлекаешься машинами?

      – Сколько себя помню, – Лори усмехнулась. – Гонять начала ещё до того, как получила права. С детства часами проводила с отцом в гараже, – улыбка стёрлась с её лица. Тёплые воспоминания не перекрывали предательства. Это была болезненная тема не только для матери, но и для брошенных дочерей. – До того, как эта сволочь собрала чемоданы и укатила к новой семье. Не попрощавшись.

      – Вы общаетесь?

      – Звонит пару раз в год. Поздравляет с днём рождения, предлагает деньги… Я посылаю его каждый раз. Нам не нужны его подачки. Справились сами.

      – Ты поэтому такая?

      Лорелея подозрительно прищурилась.

      – Какая?

      – М-м-м… малость резкая.

      – Не резкая. Скорее уж прямолинейная… – в этот момент как раз вернулся официант. Поспешно поставил на стол кофе, колу со льдом и, пролепетав что-то про то, что заказ будет скоро готов, поспешно ретировался. Ни разу не подняв головы. Лори задумчиво поджала губы, провожая взглядом его сутулую спину. – Наверное… Да и всё равно. Тут не с кем заводить дружеские знакомства. Все полные придурки.

      – Если так не любишь город, почему не уедешь?

      – Не знаю… – Лорелея бездумно помешала соломинкой крупные льдинки в стакане. – Я выросла здесь. Это мой дом. Какой-никакой. Да и неизвестность пугает.

      – Только в начале, – со знанием дела заметил Йен. – Быстро привыкаешь.

      – Судишь по собственному опыту?

      – Не без этого.

      – И почему ты уехал из…

      – Майами.

      Лорелея округлила глаза.

      – А оттуда кто-то уезжает по доброй воле?

      – Как видишь, – усмехнулся Келлер. Он так и сидел, расслаблено откинувшись на спинку стула и подперев голову рукой. И даже глазом не повёл на брошенный в его сторону проницательный взгляд глаз.

      – Сдается мне, это называется побег, – заметила