Чувства вслепую. Регина Райль

меня! Сердце учащённо билось, когда я читал, хотя иногда казалось, что эпитеты преисполнены сарказма. Я чувствовал хорошее отношение Нэт, но вряд ли она вкладывала в строки иной смысл. Чёрт, я как втюрившийся подросток, слишком эмоционален. Пойду сочинять музыку – для этого настроение шикарное.

      Захлопнул крышку ноутбука и взял на синтезаторе соль-диез минор. Дождался, пока нота отзвучит, и пододвинул табурет. Я оглядел своё жилище в задумчивости – минорные ноты всегда располагали к раздумьям. Правда, смотреть не на что – я недавно купил эту квартиру и ещё толком не обставил. Экстравагантный кожаный диван, велюровые кресла, не сочетающиеся с ним, шкаф со шмотками, пара крутящихся табуретов. Возле кресла – мощный усилок и гитара, в том же углу пылились примочки (не люблю искажённые звуки). Стол с ноутом и книжный шкаф – возле другой стены. Там же ещё один диванчик – для гостей.

      Всё свободное время я проводил в этой комнате. Предмет, которым чаще всего пользовался, – синтезатор – разместился в середине, напротив балкона. Когда дверь распахнута, то длинные белые занавески, похожие на саван, которым покрывают мертвеца, развеваются на ветру. Их бы подшить, но мне больше нравилось, когда они волочатся по полу или колышутся от сквозняка – тогда на меня находит вдохновение. Словно ветер – это невидимое существо, запутавшееся в ткани. Оно пытается выбраться и достать меня.

      В голове заиграла мелодия, и я воспроизвёл её на синтезе. Тут в кармане зазвонил телефон. Чёрт, слишком громко! Звук сбил меня: я вздрогнул, и руки соскользнули с клавиш. Несчастные издали что-то не сочетаемое и жалостливое.

      Я полез в карман. Звонил Терри.

      – Чувак, здоро́во! Чего творишь?

      – Салют, сел за синтез. Ещё не успел ничего сотворить.

      – Извини, что помешал, я быстро. Насчёт завтрашнего концерта. Ты не забыл?

      – Помню. Но в воскресенье нам выезжать в Детройт.

      – Ага, но в субботу можно оторваться. Оз, не ломайся. Харе сидеть в четырёх стенах, как хренов затворник. Давно ты разлюбил веселье? Или я тоже не пойду. Слышишь? Приеду, мы с тобой нажрёмся и будем делать соседям «громко». А Нэт на нас обидится.

      Я засмеялся. Да, Терри мог забить на концерт и провести вечер со мной. И соседи тоже пострадали бы. Но я знал, что они с Нэт любили группу.

      – Я не придумал отмазку, так что ладно, черти. Ваша взяла. Пойду.

      – Отлично, чувак. Куплю тебе билет.

      – Да ты его уже купил, спорим? – усмехнулся я.

      – Эм… Вообще-то, да.

      – Терранс, как же хорошо ты меня знаешь, – покачал я головой.

      – Ты же мой лучший друг! Я был уверен, что ты согласишься.

      Лучший друг.

      Этими словами он в очередной раз подчеркнул нашу крепкую связь. Друзей не предают, не уводят у них любимую. Порядочный человек никогда так не сделает. От этого-то и тошно. Я бы отдал половину популярности, чтобы разлюбить Нэйтали и видеть в ней только девушку друга, но, по чьей-то злой прихоти, влюблён в неё.

      Эй, там наверху, вы