Чувства вслепую. Регина Райль

прознали, что вокалист «Do you feel pain?» теперь видит не лучше подземного крота? Нэт и Терри тщательно скрывали это от меня. Но когда мы выходили из больницы, мне показалось, что меня кто-то окликнул. Наверное, и у клиники пасли, фанатам и папарацци только повод дай.

      Боюсь даже думать, что станет с группой. Терри объявил небольшой перерыв в творчестве, отменил тур. Но если я решу продолжать музыкальную карьеру, смогу ли выйти на сцену и петь? Естественно, придётся вести себя уже не так развязно как прежде, буду спотыкаться обо всё на свете. Но разве вокалист металкор группы может оставаться спокоен и тупо стоять на месте?

      Ладно, пусть хотя бы этот день кончится, и я окажусь дома. А перед сном помолюсь, чтобы не проснуться. Ха-ха, как противоречиво, только что хотел снова выступать, и тут же не хочу ничего. От меня можно всего ожидать – я же долбанулся головой об асфальт и ослеп.

      То есть стал ещё большим придурком.

      Кажется, приехали. Всю дорогу я молчал, утопая в мыслях. Ребята тоже не проронили ни слова из солидарности. Но пора прекращать натянутое молчание. Как только мы вышли из такси, я спросил:

      – Расскажите, какая погода на улице? Сколько людей? Побудьте моими глазами.

      Наверное, они переглянулись, потому что последовала пауза.

      – На улице пасмурно, – Нэйтали заговорила бодро, но я почти осязал, как напрягся её голос, – небо затянуто облаками, вечером будет дождь. Людей мало, вдалеке две девушки, в другой стороне никого, все на работе или учебе.

      – Да, заняты делом. Не то, что я.

      – Оззи, ты слишком критичен к себе, – вставил Терри.

      Я поджал губы. Они же не виноваты. В конце концов, сам попросил. Некрасиво придираться к словам.

      Лифт привёз нас на шестой этаж. Порывшись в карманах куртки, я вытащил ключи и отдал их Терри.

      – Надеюсь, миссис Клирвин прибирала и в квартире не совсем срач, – я осторожно ступил за порог.

      – Вот стул, садись, снимай обувь, – друг уже помогал мне.

      – Давай помогу с курткой, – Нэйтали тоже запорхала рядом.

      Это раздражало и огорчало. Я злился. Настроение менялось с чудовищной быстротой. То хотел поблагодарить ребят за заботу, то наорать и выгнать за дверь. Но понимал, что я чёртово беспомощное существо и один не справлюсь. Поэтому просто поджал губы – наверное, этот жест скоро станет грёбаной привычкой – и позволил себя раздеть и разуть.

      – Здесь чисто, – Нэйтали прошла в зал, – думаю, домработница недавно убирала.

      Я поднялся, держась за косяк двери.

      – Посмотрим, помню ли я, где что находится, – я прошёл в комнату и пошарил справа, – диван на месте, это радует. Здесь должно стоять кресло. Угадал! – я чувствовал, что играю в дурацкую игру, и мне нужно найти все предметы в комнате. – Там должна валяться гитара, это шкаф, отлично, подоконник…

      Пока всё шло хорошо – я находил вещи на тех местах, на которых оставил. Даже обрадовался, что смогу ориентироваться в квартире, когда вдруг обнаружил пропажу.

      – Где он? – я остановился в центре