Игра не на жизнь. Проходная пешка. Наталия Курсанина

примут за ненормальную.

      – Да так, мимо проходила. Вернее, ночевала спокойно, пока вы не прибыли.

      Эльф что-то спрашивает на своем языке. Человек переводит:

      – Ты знаешь, что ты сделала? Ты еще так можешь?

      Я слушаю себя. Свой организм. На все мои потуги он отзывается глухой пустотой – ни энергий, ни деревьев я не чувствую.

      – Нет, – и это правда.

      Эльф кивает и опять говорит.

      – Он говорит, ты выжгла себе каналы.

      Что ж, выжгла так выжгла. Жалеть об этом уже поздно. Я сделала, как считала нужным. И не привыкла я оглядываться назад. Если бы я жалела обо всем, что осталось за спиной, об упущенных возможностях, об ошибках молодости – слез бы не хватило. Я просто научилась принимать все как есть.

      Не отвечаю, молчу. Жду. Странный у нас разговор получается. Человек говорит с трудом. Эльф, видно, куда-то торопится и все время оглядывается по сторонам. А мне все по барабану, кроме одного. Я не могу смотреть на кровь. Во рту сухо. Меня трясет от мысли, что рядом кровь. Настоящая, живая. И я ЕЕ ХОЧУ!

      Медики странные люди. Каждый раз, как я сдаю анализы, у них начинаются непонятки. Что я только не делала – и в карточке просила писать, и бумажки с анализами собирала и подкалывала, а они все не верят, что так можно жить. Сколько раз я слышала возмущенный приговор: «Девушка! Вы не жилец! У вас гемоглобин – восемьдесят!» А я что, виновата, что у них в учебниках указан минимальный порог сто десять? Могли бы уже сделать исключение и запомнить, что у меня он при всем их желании и препаратах выше восьмидесяти четырех не поднимается. Сколько раз я уже пересдавала, чтобы они от меня, в конце концов, отстали?

      А вот сейчас чувствую, и моих восьмидесяти нет. Надо срочно что-то железосодержащее внутрь. Но только не в твердом виде, а то еще подумают и предложат «девять граммов в сердце». Знаем мы такие шуточки! Сами такие.

      Но с моей жаждой надо что-то делать. Хоть чуть-чуть на язык, хоть немного… нет, просить не буду. Не смогу.

      – Как ты себя чувствуешь?

      Он про мои судороги? Я удивленно вскидываю глаза и тут же закрываю. Он весь в крови… черт! Как же мне быть?

      – Все в порядке, – шепчу я, с трудом перебарывая себя.

      – Посмотри на меня… – я понимаю его недоверие к моим словам.

      Смотрю. Ты этого хотел, да?! Взгляд смещается на его плечи, руки, и меня скручивает. Я мелко дышу, как собака перед миской воды.

      Эльф снова говорит. Потом опять, но уже более резко.

      – Уходите, – прошу я, – идите своей дорогой…

      Запах крови сведет меня с ума. Катитесь вы к лешему!

      Человек протягивает руку. Только не это! Ты с ума сошел! Пытаюсь отодвинуться.

      – Пей!

      Я замираю.

      – Пей!

      Ты даешь? Правда? Теперь я понимаю, что хочет сказать собака, увидев у хозяина сахарную косточку.

      – Ну!

      И я не выдерживаю. Вкус крови на языке, на губах, первый глоток – божественно! По телу проходит дрожь. Но это уже оттого, что моя собственная кровь начинает