Свидание с американкой. Исторический роман-фантазия. Евгений Геннадьевич Марков

выпьешь?

      – Да, спасибо.

      Пока миссис Марта доставала чашки и разливала чай, Анна осмотрелась вокруг. Много раз она бывала на этой уютной террасе, и каждый раз этот добрый дом словно давал ей новые силы к жизни. Казалось, сам уклад жизни этого дома – строгий и размеренный, создавал ауру незыблемости мира с его ежедневными восходами и закатами, регулярными однообразными занятиями, книгами, гостями и разговорами о вечном.

      – Так какой срок, ты говоришь?.. – еще раз спросила миссис Марта.

      – Около двух недель.

      – При таком сроке ещё рано делать выводы и беспокоиться. Тебе нужно будет завтра сдать все анализы. Я позвоню доктору Бартону и он примет тебя. Твою карту ему передадут. Он быстро разберётся.

      – Спасибо, миссис Марта, за заботу.

      – Бартон замечательно делает операции, руки у него золотые.

      – Но я пока не думала об аборте. Даже при любом результате тестов.

      – Воля твоя. Но я на твоем месте продумала бы не раз. Ты ещё совсем молода. Тебе ещё столько предстоит сделать в этой жизни. Или искать мужа или делать карьеру.

      – Может быть вы и правы, но я оставлю ребёнка, если тест будет положительным.

      – А что же сам отец твоего будущего предполагаемого ребенка? Он уже знает? Догадывается? Или он уже всё забыл и даже и не подумал, что может стать отцом твоего ребенка.

      – Он далеко. Сегодня очень далеко от меня, чтобы строить планы.

      – Да где ж ты его встретила?

      – Всё просто. Была в командировке. Работала. Встретила, полюбила сразу, в один миг. Так вот получилось.

      – Он бизнесмен, служащий? – продолжала любопытствовать миссис Марта.

      – Думаю, вернее, верю, что он будет крупным учёным.

      – Все мы во что-то или в кого-то верили или продолжаем верить. И может быть вера в эти иллюзии и помогает нам жить. Каков он? Расскажи. Мне интересно.

      – Да хватит с него того, что он – русский!

      – Коммунист?! – миссис Марта медленно оседала на стул. – Да как это тебя угораздило? Впрочем, ты и сама – славянка, так что возможно, что это голос крови.

      – Миссис Марта, чай проливаете…

      – И ты хочешь оставить его ребёнка?

      – Не знаю. Но аборт делать тоже не хочу… Не хочу, не хочу забыть эти две недели.

      – А что тебе скажут на службе?

      – Сама боюсь. Завтра утром сдаю отчет о командировке.

      – Ты им скажешь?

      – Не знаю.

      – Как зовут-то отца?

      – Серёжа… Сергей.

      4

      Домой, вернее в дом тёти Дороти Анна добралась уже к вечеру. И хотя почти всю свою сознательную жизнь она прожила в этом доме, и всегда называла его своим, но внутренне, в глубине своего сознания говорила себе «дом тёти Дороти». Она прожила здесь больше двенадцати лет, и ни разу у неё не было повода для огорчения. И сама Доротея Шульц, и сводные братья и сёстры, и племянники, и все многочисленные родственники