Смертельно влюблён. Лиза Громова

девочка Полин. Она безропотна и откровенно глупа. Но может ли девушка быть настолько глупа, чиста и невинна, что любые ругательства выскакивают из головы в присутствии неё?

      – Но не надо было, – продолжила она.

      – Почему же? Ты не любишь фрукты, сладкое?

      – Люблю, очень люблю. Но другие ребята всё равно у меня это заберут.

      – Другие ребята? Тебя здесь обижают?

      – Нет, меня никто не обижает.

      – Но у тебя забирают еду?

      – Говорят, что надо делиться. Мне раньше никто не привозил гостинцев, но другим привозили. И ничего им от этого не оставалось.

      – Полин, девочка, ты можешь попробовать гостинцы и здесь.

      – Нет, я не хочу кушать на виду у всех.

      – Тогда пошли ко мне в машину, там будешь кушать на виду лишь у меня, – сказанные мною слова обольстили меня целиком, каждый мускул, конечность или вену. – А то, что останется, мы выбросим.

      – Мне неудобно кушать у вас в машине.

      – Тебе нужен конкретно обеденный стол?

      – Нет, я не об этом, просто…

      – Я понял, о чём ты, Полин, – вставил я, не дав ей закончить предложение. – Всё хорошо. Если ты стесняешься, то нет нужны беспокоиться, я покурю где-нибудь в сторонке, даже садиться не буду в машину.

      Мною движет лишь жалость. Жалость, которая порой сильнее любых других чувств, а избавиться от неё сложнее, чем от кисты в колене. Альтруизма во мне немного, намного меньше, чем разума и амбиций у Полин. Только при виде неё хочется стать на одну ступень вместе с Матерью Терезой.

      – Располагайся, Полин. Не спеши. Кушай. Приятного тебе аппетита.

      Оставив дверцу открытой, пришлось отойти чуть в сторону, чтобы не стеснять девочку. Сигареты уходили одна за другой, пока я перечитывал всевозможные сообщения в телефоне по несколько раз. Меня умиляло, как она уплетает эклеры, заедает бананами, разворачивает конфеты.

      Она ела сладости из пакета, а я наблюдал за этим исподлобья и сжирал свои нервы тоннами.

      С выкуренной наполовину сигаретой подхожу к машине, когда Полин уже завязывала на пакете узел.

      – Как всё прошло?

      – Было вкусно, – не без смущения проговорила Полин, слезая с сиденья. – Я не знаю, что сказать.

      – Можешь сказать, что с радостью будешь ждать нашей следующей встречи. Потому что я – да. И позволь мне угостить тебя в более приятной обстановке, нежели моя машина на фоне твоего местожительства.

      Окучивать недалёкую безотцовщину, с полным пакетом глупости в душе и страха в глазах? Мною движет взрослый цинизм, которым хочется разрушить детский, непорочный разум.

      – Больше не смею тебя задерживать.

      – Я буду ждать встречи. Большое спасибо вам за угощения.

      – Я же не мог приехать к тебе с пустыми руками.

      Может, в будущем приглядим тебе ещё одно платьице, чтобы ты по сменам одежду носила.

      – До свидания, Стаас.

      Надо же, моё имя запомнила. И на это ума хватило. Я восхищаюсь ею всё больше.

      – Удачи,