Я спасу тебя от бури. Чарльз Мартин

во всех газетах. Звони мне, если что-то понадобится. Что угодно. И еще, Тайлер.

      – Да, сэр?

      – Это хорошие люди. Сделай для них что можешь.

      – Сделаю. Еще раз спасибо, сэр.

      Он пошел к лифту, а я стал расхаживать по коридору, задаваясь вопросом, во что я ввязался и как мне теперь постучать в дверь. Но через несколько минут дверь приоткрылась, и рука Сэм поманила меня внутрь. Мы стояли в дальнем конце комнаты перед облицованным мрамором умывальником, а Хоуп резвилась в ванной за закрытой дверью. Огни Нового Орлеана сияли за окном.

      Сэм потерла ладони и оглянулась через плечо.

      – Она полюбила купаться в этой ванне. Говорит, что она похожа на бассейн. Напустила туда пузырьков.

      Бурбон-стрит находилась в двух кварталах от нас. Люди ходили взад-вперед, словно крупные муравьи.

      – Пусть плавает сколько хочет. Здесь нет лимита на горячую воду и пузырьки.

      Сэм повернулась, сжав кулаки. Ее трясло. Она обратилась к собственному отражению в стекле: «Что за человек?..» На ее запястьях проступили синие вены, и она повернулась ко мне.

      – Вы должны спрашивать себя, что за мать…

      – Мэм, я вас не осуждаю, – оборвал я.

      – Вы могли бы прекратить это?

      – Что именно?

      – Называть меня «мэм».

      – Хорошо.

      – Наверное, я должна вам рассказать…

      Какая-то часть меня задавалась вопросом, не лучше бы было это сделать в присутствии ее адвоката, но другая часть упрекала первую за такую мысль. Десятилетия на службе закона могут закалить человека. Перевернуть его взгляд на мир. И сделать его чертовски ловким чтецом чужих мыслей.

      – Вы не обязаны мне ничего рассказывать.

      – А что, если я хочу? Что, если мне нужно…

      Я выжидал.

      – Он был… красивым в своей форме. Чистеньким, для разнообразия. Говорил нужные слова. – Она коротко рассмеялась. – У него было немного денег. Я подумала: «Насколько плохим он может оказаться?» Он покупал мне хорошие вещи. Имел небольшой дом. Общий с соседним, соединенный крытой дорожкой. Предлагал нам жить там. Это был наш маленький мир. Он построил его для матери, прежде чем она умерла. Какой взрослый мужчина по-прежнему может любить свою мать? Я не знала, пока… я работала допоздна на кассе. Позвонила Хоуп, чтобы проверить, как она там. Она не ответила, что было странно. Она всегда отвечала. Тогда я позвонила Билли, и он не ответил, а я знала, что он должен быть дома, потому что я бы не оставила ее без… – Она перевела дыхание. – Поэтому я позвонила боссу и отпросилась с работы, приехала домой и не нашла Хоуп в маленьком доме его матери. Она была в другом доме.

      Ее голос замедлился, как будто она воспроизводила события перед своим внутренним взором.

      – Я позвонила ей, и она не ответила. Я снова позвонила, и она опять не ответила. А потом я нашла ее, сидевшую на постели. Голую. Она подтянула колени к груди… моя детка… – Она отвернулась и вытерла слезы. – Я видела кровь. Видела, как она сидела. Дрожь и гримасы. – Ее глаза снова наполнились слезами. – Я подхватила ее, потом мы украли автомобиль, и… – Она дрожала всем телом. – Клянусь, я не знала.

      После