Разобранные. Нил Шустерман

у тебя плакать будет.

      Риса уже имела дело с детьми. В интернате ей время от времени приходилось работать в отделении для подкидышей. Этому младенцу, видимо, тоже суждено было там оказаться. Судя по выражению лица той женщины на крыльце, оставлять ребенка себе она не собиралась.

      Она смотрит на Коннора. Лицо пареня по-прежнему красное, и он избегает смотреть ей в глаза. Его объяснение – явная ложь, думает Риса. Он побежал к крыльцу по другой причине. Но какой бы она ни была, Коннор, видимо, не расположен делиться ею с ними.

      Автобус резко останавливается, и в салон входят новые пассажиры. Девочка с ребенком, сидевшая впереди, переходит назад и садится прямо перед Рисой. Устроившись на сиденье, она оборачивается и смотрит на ребят.

      – Привет, вы, наверное, новенькие! Меня зовут Алексис, а это Чейс.

      Ребенок смотрит на Рису с любопытством и даже пытается что-то лепетать. Алексис берет ручку ребенка и машет ей, как будто играя с куклой.

      – Поздоровайся с ребятами, Чейс!

      Риса решает, что девочка, кажется, даже моложе ее. Алексис внимательно вглядывается в лицо ребенка, лежащего на коленях Рисы.

      – Да он совсем маленький! Какая ты смелая! Я бы никогда не решилась так рано вернуться в школу! А ты отец ребенка? – спрашивает Алексис, поворачиваясь к Коннору.

      – Я? – поражается мальчик. – В общем, да, так и есть, – добавляет он, взяв себя в руки.

      – Как здоооорово! – восклицает Алексис. – Удивительно, что вы все еще встречаетесь. Чез – это отец Чейса – даже в нашу школу больше не ходит. Его перевели в военное училище. Родители так разозлись, когда узнали, что я, ну, это, залетела, что он сначала даже подумал, они его на разборку отдадут. Представляете?

      По выражению лица Рисы можно заключить, что она с удовольствием придушила бы болтливую девчонку, но не хочет оставлять маленького Чейса сиротой.

      – А у тебя мальчик или девочка? – задает следующий вопрос Алексис.

      Повисает неловкая пауза, потому что никто из ребят не знает, что ответить. Риса пытается придумать, как можно узнать пол ребенка, не привлекая внимания Алексис, но ничего путного ей в голову не приходит.

      – Девочка, – наконец решается она, понимая, что вероятность ошибки не может быть более пятидесяти процентов.

      – А как ее зовут?

      В этот момент решает вмешаться Коннор.

      – Диди, – говорит он, – ее зовут Диди.

      Риса не может удержаться от улыбки, хотя все еще сердится на Коннора.

      – Да, – подхватывает она, – ее зовут так же, как меня. Семейная традиция.

      По крайней мере, теперь Коннор хоть немного отошел от своих эмоций. Он уже не сидит с каменным лицом, а ведет себя естественно, стараясь хорошо сыграть свою роль. Физиономия у него уже не красная, только уши все еще продолжают гореть.

      – Вам понравится в «Сентер НортХай», – говорит Алексис. – Это наша школа так называется. Там есть комната матери и ребенка, и персонал отличный. Начальство заботится о девочках с детьми. Некоторые учителя даже разрешают приходить