Душа на осколки. Мария Акулова

окончание урока, Альма выдохнула, устало улыбнулась, а потом… Резвый префекторский сынуля снова прискакал, не интересуясь мнением хозяина дома.

      – Мне кажется, мой лорд, кто-то скоро протопчет дорожку от ратуши до вашего поместья лучше, чем это делают с помощью магии…

      Альма уже мчала на крыльцо встречать гостя, а вот Аргамон с Ринаром остались стоять на застекленной лоджии, наблюдая за вновь прибывшим.

      – Никогда бы не подумал, что наша девочка, – усач сделал ударение на слове 'наша', затрагивая нужные струны в душе Ринара, – влюбится в этого… Но что поделать, сердцу ведь не прикажешь, правда, мой лорд? – Ринар не ответил. Молча вышел, хлопнув дверью.

      Его бесило все. Бесила она, бесил Аргамон, бесил этот бестолковый жених, бесило собственное поведение, и он собирался бороться с собой до последнего.

      Но снова вечер, снова ужин, и снова они с Аргамоном одни, а стоит подумать о том, где сейчас Альма… Слишком часто в последнее время столовые приборы гнулись под натиском пальцев.

      – Она опаздывает…

      – Нет, милорд, Альма отпросилась до десяти, представление может затянуться. Кроме того, ее должен проводить Крон… Сын префекта… Помните его?

      – Прекрасно, – отложив приборы, Ринар встал из-за стола.

      – Что-то не так, мой лорд? – Аргамон выглядел святой наивностью. Как раньше делал вид, что не замечает вздохов Альмы по Ринару, так теперь оставался слеп по отношению к постоянным приступам ревности лорда Тамерли.

      В отличие от самого виновника, Аргамон был совершенно уверен – Ринар ревнует. А попытки списать все на опеку, были слишком уж неубедительны.

      – Все так, все прекрасно, Аргамон, – лорд снова блеснул глазами, выходя из столовой.

      Иногда он пугал собственной кровожадностью даже себя, но этот выскочка Крон нервировал его до такой степени, что Ринар уже не раз представлял, как отправляет его на тот свет одним щелчком пальцев.

      Теперь вечера Ринара походили друг на друга с точностью до мелочей. Он злился, снова злился, опять злился, сдерживал рвущиеся сквозь зубы ругательства и ждал. Как последний дурак ждал, когда копна рыжих волос шлейфом проследует за мчащейся вверх по лестнице Альмой.

      Ни разу после того, первого вечера, он не позволял себе встречать ее открыто. Нет, он наблюдал за происходящими на крыльце прощаниями парочки из окна своего кабинета на втором этаже. Тут сдерживаться было легче. До этого злосчастного дня.

      Выйдя из столовой, Ринар поднялся в комнату, тишина которой давала слышать биение собственного сердца очень отчетливо.

      Молодые люди появились на пороге в тот же миг, когда часы пробили десять. И снова она не дала малейшего шанса обвинить себя в непослушании. Неизменно пунктуальна, неизменно осторожна.

      Обычно, этот идиот не смел касаться ее рядом с домом. Только втягивая в легкие воздух, когда Альма проносилась мимо, Ринар каждый раз улавливал на ней запах этого сопляка. И воображение всегда играло с ним злую шутку, ярко вырисовывая моменты,