Волшебная флейта. Владимир Фёдорович Власов

выйти за пределы понятия восприятия, чтобы прийти к бытию. Ведь наш теоретический разум не способен познать мир без созерцания и опыта.

      – Ну, допустим, с созерцанием у меня проблема! – раздражённо воскликнул я. – Я всё равно ничего не вижу.

      – Я имел в виду духовное созерцание, – поправился учитель и продолжил, – но наш практический ум, который управляет волей человека и его поступками, возможно, способен создать некий сгусток энергии, которая опосредственно, вероятно, всё же может содействовать умозрительному познаванию мира и приобретению опыта. Если, и в самом деле, появился субъект, способный помочь тебе, то зачем тебе уклоняться от общения с ним, тем более что…

      Он не успел договорить. В это время за окном раздался скрип тормозов и сильный глухой удал, загремело железо.

      – Матерь Божья! – воскликнул Василий Антонович. – Только что, на моих глазах, машина врезалась в дерево. И это случилось на улице, где практически нет автомобильного движения. Пьяный за рулём, наверно. Я сейчас спущусь, может быть, понадобится моя помощь.

      – Я с тобой! – воскликнул я, вскакивая с места и хватаясь за свою трость.

      Василий Антонович без возражений взял меня за руку и направился к дверям. Мы вместе быстро спустились в вестибюль, и вышли на улицу. Возле машины уже слышались голоса прохожих, подошедших к разбитой машине.

      – Что происходит? – спросил я учителя.

      – Двое подвыпивших юнцов зажаты в кабине спортивной машины Тойота «Кабриолет». Капот – всмятку. Оба без сознания. Их придётся вырезать оттуда автогеном. Один мужчина пытается оторвать искорёженную дверцу, но у него ничего не получается. Юнцы явно были в подпитом состоянии, поэтому и налетели на дерево на такой скорости.

      Здесь я услышал, глухой звон металла, вероятно мужчине удалось вырвать эту искорёженную дверь, и тут же, раздался раскатистый рокот динамика. Вероятно, от проделанного усилия по освобождению двери соединился контакт, и радиоприёмник вновь заработал, оглашая улицу ритмическим рёвом. Из динамика неслось нечто подобия музыки. Затем музыка внезапно оборвалась, и раздались голоса двух развязных дикторов, которые, как мне показалось, вещали из дискотеки молодой части города, говоря всякие непристойности. Один из них голосом неопределённого рода восклицал:

      «– Спасибо, что остаётесь с нами, я имею в виду с нашей молодёжной радиостанцией «Эс-Тэ-Эн». (STN – «Станция творческих натур»)

      – Но если бы кто-то из вас, я имею в виду девушек, решил вообще заночевать с нами, мы бы не возражали, – вторил ему другой неприятный голос. – Наша радиостанция работает двадцать четыре часа в сутки. Звоните нам и заказывайте ваши любимые мелодии, а также пользуйтесь нашими услугами».

      Раздался металлический удар, и радио замолчало.

      – Эти ублюдки уже всему городу осточертели, – сказал рядом с нами незнакомый мужской голос. – Передают в эфир всякую ерунду, а такие бараны, как эти, слушая её, заливают шары пивом,