Мир пустых Горизонтов. Сергей Анатольевич Соколов

чного окружающего ландшафта. Автоматика лобового стекла сработала мгновенно, сменив его тонировку на почти прозрачную, и в салон кроссовер-кара понеслись оранжевые отблески настенных фонарей. Они казались тусклыми в сравнении с нещадным солнечным светом открытого пространства, никогда не знавшего спасительной атмосферы; безмолвного пространства-убийцы, ослепительно сияющая точка которого уже замаячила на кончике острия стреловидного шоссе.

      На какое-то мгновение её затмили фары встречного низкорамного трала, гружённого бесформенной массой стального механизма. Казалось, габаритный груз вот-вот окажется внутри скромного бюджетного авто. С водительского места послышалось эмоциональное сопенье, затем мужской голос:

      – Компьютер! Элиза!.. Лизка! Спишь?

      – Слушаю, мистер Фаррет.

      Компьютер выжидающе замолчал.

      – Скажи мне… эта… на скольких со встречным курсом разошлись?

      – На десяти сантиметрах, мистер Фаррет. Позвольте посоветовать вам передать управление мне.

      – Я бы посоветовал сделать то же самое, – спокойно произнёс человек с пассажирского кресла. Фаррет шутливо состроил гримасу обиженного ребёнка.

      – Ну, Серж, дай хоть ты оттянуться за рулём. И так автоматика просто замучила своим сервисом. Скоро задницу, не при Элизе будь сказано, и ту… Впрочем, я правда, того… увлёкся. Сейчас только сделаю этого пижона на роллкаре… Ишь ты, ушёл от нас как от стоячих..

      – Брось, Джонни, это бесполезно и небезопасно. – Серж Сомов едва подавил зевок. – Рано встали, не выспался… Я вижу, гравикомпенсатор забарахлил, и, если на шоссе поймаем ямку или бугорок, сам понимаешь, что нас ждёт при силе тяжести в одну шестую земной… Элиза, бери управление!

      – Слушаюсь, мистер Сомов.

      Джонни демонстративно убрал руки с руля. Руль сложился и стал не видим на выпуклом торпедо.

      – Ладно, Серж, твоя тачка, убедил. Но как свернём с шоссе на грунт, поведу снова я… А ты, старина, всё такой же… рассудительный. Сколько же мы не виделись? Лет пять?

      – Вроде того. – Серж точно знал, что больше, но не стал поправлять давнишнего друга. – С того времени, как я перевёлся сюда, в лунный филиал нашей конторы. А ты вроде уволился?

      – Можно сказать и так.

      Фаррет помрачнел, медленно достал из комбинезона пачку сигарет, закурил, шумно выпустил струю дыма. Запахло ментолом.

      – Мистер Фаррет, курение в салоне категорически…

      Серж прервал бездушный компьютер:

      – Элиза, помолчи. Следи за дорогой… Куришь, Джонни? Это редкая привычка.

      Тот похлопал по дружескому плечу:

      – Закуришь тут… Сволочи… Но я на плаву. Собственно, поэтому меня и занесло сюда, на старушку Луну. Очень рассчитываю на твою помощь, и не ошибся… А почему стоим?

      Машина действительно остановилась в разрыве отбойника на технологической площадке, предлагая съехать на первозданный грунт.

      Сомов несколькими жестами на выдвинувшемся дисплее вручную перенастроил шасси и после короткого диалога с Элизой обратился к Фаррету:

      – Поведёшь?

      Тот махнул рукой:

      – Хватит, не до ребячества.

      – Я так и думал… Пора вводить координаты финиша. Джонни, твой выход.

      Джонни Фаррет, поглядывая на строчку цифр, крупно написанных размашистым подчерком на пачке сигарет, ввёл их в маршрутизатор кроссовер-кара. Виноватая улыбка не сходила с его лица.

      – Серж, ты не думай, что я тебе не доверяю, но раз обжёгся на молоке…

      Серж Сомов ответил снисходительной полуулыбкой:

      – Э-э, парень, как тебя жизнь… Координаты твои – секрет полишинеля. У нас любой младший лаборант знает: там слабая метрическая аномалия, возникшая после столкновения космобота с шальным метеороидом. Даже название ей придумано – аномалия Пьеро. Руки до неё не доходят, а финансирование до института… Ладно, посмотрим в частном порядке. Элиза, двигай до намеченной точки. И по аккуратней, район слабо изучен. Не карта, а белая простыня… Рассказывай, дружок, ты каким боком к этому участку.

      Джонни почесал ногтем нос.

      – Дело в том, что я его получил в наследство.

      2

      Дело житейское: пра-пра -прадед Джонни Фаррета – Уильям Спенсер Фаррет – как говорится, почил в бозе, поутру невзначай приняв вовнутрь стакан скипидара, в котором на ночь оставлял полироваться вставную челюсть. Прожил он жизнь тихую и праведную аж до ста двенадцати лет, и ни в чём предосудительном замечен не был. Однако некоторые его поступки можно назвать экстравагантными. Например, выяснилось, что ещё в юности, желая произвести благоприятное впечатление на очередную кандидатку на роль Джониной пра-пра-прабабки, Билли прикупил у известной авантюристкой фирмы ни много ни мало двести сорок семь акров поверхности Луны, то есть квадратный километр. Но лунными ночами он не мог показать восхищённой девушке место их будущего бунгало, ибо место это находилось на обратной стороне неизменной спутницы