Последняя битва Корнилова. Игорь Аркадьевич Родинков

хотелось сказать, что в доводах Попова есть резон, но вместо слова «да», командующий произнес:

      – Нет! Нет смысла идти в зимовники. Нас около шести тысяч с беженцами…

      Корнилов предупредительно посмотрел на Алексеева. Видно было, что он все еще колеблется в выборе направления и ищет подтверждение своих слов у другого авторитета. И старый генерал, привыкший кратко и четно изъясняться, в нескольких фразах высказался в пользу похода на Екатеринодар.

      – В данном направлении нам легче всего прорвать большевистское кольцо и соединиться с отрядом Покровского, действующего под Екатеринодаром, – закончил он.

      Но тут вдруг прозвучало противоположное мнение.

      – А если это не удастся, Михаил Васильевич? – осторожно спросил генерал Лукомский.

      – Даже если мы не пробьемся к Екатеринодару, у нас остается возможность дойти до Кавказских гор и распылить армию.

      Алексеева поддержали Романовский и Марков. Однако Лукомский решил выровнять весы.

      – Я все же склонен поддержать предложение генерала Попова, – заявил он. Поход на Кубань сопряжен с большими трудностями. Прежде всего нам придется два раза пересекать железную дорогу. Бронированные поезда большевиков перекроют нам путь. Будет трудно перейти с тяжелым обозом и массой раненых. Затем мне непонятно: откуда такая уверенность, что кубанское казачество пойдет за нами? Мы в этом уже убедились на горьком примере донского казачества. Кубанцы болеют той же заразой, какую принесли домой с фронта донские полки. Они могут быть враждебно настроенными. Я еще раз повторяю, что целесообразнее идти на восток, в степи.

      Корнилов опять глубоко задумался, он уже не был так непреклонен и уверен в движении на Кубань.

      – Хорошо, я еще раз взвешу все мнения, оценю обстановку и приму окончательное решение завтра. Вам, генерал Попов, я пришлю вестового, – закончил совещание командующий.

      Попов с Сидориным, звеня шпорами, вышли на крыльцо, где им подали лошадей. Один из офицеров сопровождения подошел к Сидорину и шепотом спросил:

      – Ну что, господин полковник?

      – Неплохо, Изварин, – с бодростью в голосе ответил Сидорин. – Наш отказался идти на Кубань.

      К Изварину подошел офицер из конвоя и спросил:

      – Какие известия, есаул?

      – Все чудно, сотник, – ответил тот. – Мы не пойдем с кадетами. Донское казачество не должно упустить свой исторический шанс избавиться от политической опеки Москвы. Мы восстановим свои порядки, уничтоженные русскими царями…

      На следующий день после встречи с Поповым Корнилов, еще раз взвесив все риски походов в Сальские степи и на Кубань, принял окончательное решение – идти на Кубань. Вестовой, информировавший генерала Попова о выборе командующего, в тот же день привез ответ, что казачий отряд не присоединится к Добровольческой армии.

      Реорганизация армии

      За четыре дня стояния Добровольческой армии в станице Ольгинской к ней присоединились