Ты моя! Противостояние. Потерять всё, чтобы обрести больше…. Walentins Gres

а воспользовалась моментом. Что ни говори, а совесть у меня все же есть, раз грызёт меня за спонтанный поступок.

      Сидя на кухне, я пила чай и искала оправдание для себя и для него. Что сказать ему, когда он проснётся и увидит, что его Маришкой тут и не пахнет? Или ничего не говорить, сам додумает?

      Так меня и застал Дима: сидящей на кухне перед остывшим чаем и смотрящей в окно.

      – Привет! – раздался хриплый, глубокий голос.

      – Привет! – рассеянно ответила я.

      Пара минут тишины, и снова его голос зазвучал в моей маленькой, но такой уютной кухне.

      – Я воспользуюсь ванной, если ты не против?

      – Да, конечно! – ответила я, так и не поворачиваясь в его сторону.

      И снова тишина, которая давила на меня. Я до сих пор не привыкла к тишине.

      Раньше я любила слушать музыку и в этой квартире она играла очень часто. Но после смерти мамы я не могла включать ее. Мне почему то казалось, что я нарушаю покой этого места. И теперь тишина тут частый гость.

      Раздались шаги, и напротив меня присел Дима.

      Я все так же продолжала смотреть в окно, что-то выискивая за ним. Вот только что?

      – Ни черта не помню, что было вчера, – проговорил он.

      – Бывает. – Я пожала плечами.

      Интересно, правда ничего не помнит или решил, как и я, сделать вид, что не помнит.

      – Не поведаешь, как я тут оказался? – попросил он.

      – Ты сильно надрался в ресторане, а наши ребята не привыкли вызывать такси для перебравших клиентов. Им легче выставить их за порог. А ты, поверь мне, даже на ногах не держался и ничем хорошим для тебя бы эта ночь не закончилась. Вот я и решила, что нехорошо бросать человека в беде, – спокойно сказала я и наконец, посмотрела на него.

      Его хмурое, но красивое лицо было сосредоточенным.

      Большая вертикальная морщинка прорезала высокий лоб и залегла между бровей. Так захотелось протянуть руку и разгладить её. Но я не имела на это никакого права!

      – А ты, значит, добрая душа? Помогаешь всем, кто перебирает с алкоголем, и сразу везёшь к себе домой? – язвительно спросил он.

      И меня так задели его слова! Вот так и делай людям добро!

      – Нет, не всем! Только бывшим своей «горячо любимой» сестры, – не менее язвительно ответила я.

      Дима скривился от упоминания моей глубокоуважаемой сестрицы. Или он от моего тона скривился?

      – Не знал, что у Маринки есть сестра. – Вид у него был озадаченный.

      – Поверь, до недавних пор она тоже об этом не знала! – спокойно ответила и, поймав его вопросительный взгляд, махнула. – Забей. Будешь чай или кофе?

      – Кофе, если можно.

      – Можно! – ответила я, ставя перед ним кружку, наполненную дымящимся кофе.

      – Как зовут тебя? – спросил Дима спустя некоторое время.

      – Вероника. Можно Ника.

      И снова тишина.

      Посмотрев на часы, я поняла, что уже пора собираться на работу. Молча