Златоглазка и Воробей. Кристина Александрова

форму губ… хотя Серёжа, наверное, не оценил бы мои эксперименты. Или оценил бы? С грудью, например.

      – А почему тогда мы не зарядили? – растерянно спросил Ник. – У меня в баре пять штук зарядок лежало.

      В первые секунды я не поняла, о чём… а потом до меня дошло.

      – Нет, а что не так? – возмущённо спросил Ник, пока я смеялась во весь голос.

      – Ты серьёзно думаешь, что такую вещь можно зарядить через обычный зарядник? – выдавила я, утирая слёзы. – Ник… пожалуйста, скажи, что это была шутка.

      Он смутился. Хорошо быть ребёнком – такие вещи всё ещё тебя забавляют, смущают или заставляют загореться. Иногда мне кажется, что десять лет с талисманом на шее превратили меня в нервное, дёргающееся с каждого громкого звука существо, уставшее и выгоревшее от необходимости вечно хранить тайну.

      Ник оказался супергероем и без обтягивающего трико. Он помог мне перенести вещи, стоически терпел мои капризы и плохое настроение. Вместе мы быстро навели порядок в квартире, и к тому времени, когда муж вернулся домой с детьми, парень безропотно испарился и не сказал ни слова о том, как ему было неудобно или тяжело. Неудобно чуть позже стало мне, когда я вспомнила, что не поблагодарила парня, не извинилась за то, что вытащила его с работы и что вела себя… кхм. Ладно. В конце концов, со многими из нас случается что-то такое. Бывает.

      Тихий домашний вечер шёл своим чередом. «Как дела на работе?», «как дела в садике? В школе?», «спасибо, нормально, написала пять страниц в роман, скоро понесу в издательство», «был у родителей, привёз домашнее вино, отметим твою новую книгу» и прочие обычные вещи, диаметрально противоположные погоням и преследованиям от глав преступных групп. Стараясь, чтобы это не было заметно, я тщательно вслушивалась в то, что говорят в новостях – достаточно ли обозлился Воробей, чтобы открыть на меня охоту, или он продолжит действовать осторожно, без риска раскрыться перед всеми? Пока ничего нового. Вот и прекрасно.

      И я почти успокоилась, только одна мысль не давала покоя. Много позже, когда дети, вдоволь наскакавшись по дому, засопели в своих кроватях, а мы с мужем досмотрели очередной фильм и устроились в своей постели, я прижалась к нему и решилась спросить:

      – Серёж, как ты думаешь… у меня правда маленькая грудь?

***

      – Ты уверена, что всё будет в порядке? – спросил Серёжка, отряхивая с рубашки несуществующие пылинки.

      – Разумеется, – я натянуто улыбнулась. – В первый раз, что ли?

      Он поцеловал меня в щёку и вышел из квартиры. Я закрыла за ним дверь и сразу же перестала улыбаться. Скулы уже сводит от этой гримасы.

      На экране моего ноутбука был демонстративно открыт роман, заброшенный три недели назад, когда началась вся эта история с Воробьём. Я несколько долгих секунд смотрела в текст и пыталась понять, как увязать типичное начало романтического фэнтези и безысходный тлен, который мне удалось выдавить из себя после переезда, затем плюнула и закрыла файл. В несколько кликов, ставшие уже привычными, открыла досье Воробья, сделала глоток кофе и закашлялась – тот уже остыл. Чёрт.

      Я открывала