Голос эха. Михаил Степанович Молотов

не успеваю. Увидимся на втором сеансе, – сказал он, похлопал меня по плечу и быстро вышел.

      Обед в палате с видом на зимний сад и последующий сон сделали своё: я словно родился заново и полный сил, уже с нетерпением, ждал результатов утреннего теста и продолжения лечения.

      В том же самом кабинете где проводилась первая процедура я удобно устроился в кресле. Снова поставили передо мной монитор прикрепили электроды. С минуты на минуту ждали прихода моего лечащего врача. Я немного нервничал, но считал это хорошим знаком, поэтому старался расслабиться и максимально успокоиться.

      Он вошел буквально в ту же минуту как на мне закрепили последний электрод. Отозвал в сторону невролога, которая днём ранее принимала участие в моём лечении. Они переговаривались около пяти минут, здесь же в кабинете, но я не разобрал ни слова. Всё обсудив, они сели на стулья напротив меня. Начала невролог Эмили Питерс:

      – Олег, мы просим вас о согласии в изменении процедуры. Мы хотим провести стимуляцию поместив вас в томограф. Монитор заменим на специальные линзы. Уверяю вас, всё вполне безопасно.

      Тут же разговор продолжил Сергей:

      – Это очень важно. У нас есть результаты томографии на всех этапах лечения. Посмотреть на активность мозга при стимуляции таким методом очень важно.

      Соглашаться я не спешил. Я ответил, что память возвращалась и особой необходимости форсировать процесс я не видел. И после этих моих слов Сергей решил поговорить со мной с глазу на глаз. Все вышли, и он продолжил:

      – Олег, я понимаю твою осторожность. Я не спал всю ночь обдумывая наилучший вариант. Всё решил сегодняшний сеанс и его расшифровка. Очень обнадёживающие результаты. Возможно тебе кажется, что мы применяем чрезмерно активные методы лечения там, где вполне подойдут стандартные методики, и я с тобой согласен, если бы не одно “но” – у тебя нет времени.

      Я нервно заёрзал.

      – Вот сейчас стало даже немного страшно. Проясни ситуацию.

      – Ну, ну, не стоит так драматизировать, – он был серьёзен и спокоен, чем внушал уверенность, которая у меня буквально таяла, – Но через пару дней тебе предстоит профессиональное тестирование, корпорация хочет быть уверена, что не потеряет денег доверив тебе важную работу. Как по мне так ты уже вполне работоспособен, но моё заключение для них вторично. И ещё, – он подошёл ближе и заговорил вполголоса. – Предварительные результаты расшифровки первого сеанса показали несколько областей памяти которые пока заблокированы. Большая часть не относится к профессиональной сфере и её мы трогать не будем, дабы избежать излишнего вмешательства. А вот то что связано с работой мы и хотим прояснить. Воздействие на мозг минимально. Мы как будто протираем грязное окно.

      Я полулежал в кресле, немного нервничал и никак не мог расслабится, не смотря на спокойный голос доктора и убедительность его доводов.

      – Расскажи о рисках. Я не стану психом?

      – Я с тобой предельно честен. Врать мне нет никакого смысла. Любая твоя проблема с головой