Необыкновенный паззл. Филипп Андреевич Хорват

в гостиную, на ужин.

      Шломо и правда не обманул, стол был богато накрыт всякими национальными еврейскими кушаньями, о существовании которых Искандер ранее даже не подозревал.

      – Садись, садись, пора бы перекусить по чести, весь день питались чем попало, а Мойра моя в кухмейстерстве искусница, это есть такое, – увещевал Шломо, суетливо подвигая по скатерти тарелочки, чашечки, судёнышки, блюдца со всякой мудрёной снедью.

      Кушали неспешно, переговариваясь, присматриваясь друг к другу, определяя у кого что на уме притаилось. Искандер после пары бокалов вкуснейшего вина подтаял, да и начал рассказывать о своих путешествиях по Украине с Горемыкой. Рассказывал хорошо, насыщенно, приправляя где надо мудрёных или перчёных слов так, что уж и Мойра раскраснелась, вспотела от удовольствия, проникнувшись к татарину неким подобием симпатии.

      После обильного ужина Шломо пригласил гостя на крылечко выкурить трубочку. Засели на ступеньках, прямо под раскинувшимся над головой куполом необъятно-звёздной южной ночи. Вокруг то тут, то там обозначалась различными звуками какая-то живность, а Искандер с Соломоном распространяли между собой важный разговор.

      – Имею заметить, Искан, шо у меня хозяйство добротное. Скромное, небогатое, но добротное, грех жаловаться, спасибо создателю. Всё есть, всё, молочко сытное, яички отборные, фрукты-овощи вовремя собираем, мясо – лучшего мяса прямо до Одессы ты никак не встретишь, спроси на Привозе, все тебе скажут, шо надо брать у Шломо. И я рад, определённо счастлив в иные моменты такого существования жизни, ты можешь мне не поверить, но это теорема.

      – Доказанная, однако, – поддакивал Искандер и лениво сплёвывал на землю.

      – А вот чого мне сейчас не совсем хватает, так это рабочих рук на ферме. Мыколу выгнал в прошлом месяце, но ведь и было за шо, пьянствовал падла. С утра наливался самогонкой и толку от этого Мыколы уже ноль. Пьют у нас здесь, ты не поверишь, а зачем, когда вокруг такая красивая природа?

      – Натура у человека в этом – пить. И ругаться, – философствовал в ответ Искандер, выпуская в ночь колечки дыма.

      – Вот и я говорю, если бы не алкоголь, – Шломо в этом слове смешно упирал на первую букву «а», – то у нас бы ферма приносила доходу в два раза больше супротив того, шо имеется. И вот как мне эту прибыль таки организовать, не скажешь?

      – Не скажу, не знаю. Я путешественник и шоумен, а не бизнесмен, что ты от меня хочешь, Шломо?

      После короткой паузы еврей отвечал:

      – А хочу я шо бы ты пошёл работать ко мне на ферму. Подумай сам, – место хорошее, обустроишься жить на мансарде, кормить моя Мойра будет от пуза, а ведь ещё и зарплату тебе положим хорошую. Такую, шо вот прямо пятнадцать тысяч гривен в месяц. А? Каково? Единорога твоего приспособим для шоу в деревне, и это будет отдельная песня, ребятишки только обрадуются. Ну шо, Искандер? Думай быстрее, пока мы курим эти чудные трубки, второго такого предложения я никому не делаю.

      Искандер и правда задумался. Рассчитывал всё очень