Из Венеции в осень. Наталья Шемет

с собой теплый пряный ветер. Он развевал ее волосы медно-красного цвета, и воздух вокруг Осени был пронизан золотыми нитями.

      По летней привычке стол еще накрывался на улице: мой единственный приносил вечно разбредающиеся по двору стулья, я застилала скатерть с фруктовым узором. Иногда Осень садилась вместе с нами за стол, и тогда становилось страшно ‒ она была так похожа на сидящего рядом мужчину, что я боялась их перепутать. У них были длинные ярко-рыжие волосы, бледная кожа и большие, грустные глаза. Осень пила травяной чай, ела сушеные яблоки и уходила танцевать в поле, изо всех сил стараясь выглядеть беззаботной, но на самом деле ни на минуту не забывала, что времени у нее не много. Она отчаянно не хотела стареть, но с каждым днем на ее лице прибавлялось по морщинке, а рыже-красные волосы прямо на глазах теряли свой блеск и красоту.

      Когда Осень уходила, казалось, мы оставались вдвоем. Но на самом деле ее тень незримо присутствовала рядом.

      ‒ Почему мне грустно? ‒ спрашивала я. ‒ Потому, что осень?

      ‒ Нет, любимая, ‒ тихо отвечал он. ‒ Осень потому, что тебе грустно.

      И приносил плед, чтобы укутать мне плечи.

      ‒ Что нам делать? Как прогнать Осень? ‒ вслух рассуждала я.

      ‒ Никак. Она уйдет сама, ‒ говорил он. ‒ Главное, не пускать ее в свое сердце.

      Мы пили горячий чай, щедро разбавленный бренди. Чай был такого же цвета, как волосы Осени. Усталое солнце больше не обжигало; ветер становился все холодней. Мы украсили наш двор виноградом и тыквами, чтобы задобрить Осень. Листья кружились и падали, устилая землю желто-красным ковром. И среди опавших листьев изредка пробегала полевая мышь, спеша в свою уютную норку.

      Осень плакала ‒ ее время истекало. Конечно, ей было хорошо с нами. Но ни я, ни мой любимый не старались ее удержать.

      Осень плакала холодным дождиком. Слезы не красили ее. Хотя и меня, вообще-то, тоже.

      ‒ Милый, скажи: я плачу потому, что дождь? ‒ говорила я сквозь слезы.

      ‒ Нет, дорогая, ‒ он грустно качал головой. ‒ Дождь потому, что ты ‒ плачешь.

      Зима пришла внезапно. Рассыпая горстями вокруг ледяной бисер, украшая опавшие листья белоснежной крошкой, Зима недолго терпела присутствие соперницы. Осень еще боролась, но силы ее были на исходе. Из яркой красавицы она превратилась в сухую, неопрятную старуху. Зима, словно жестокий ребенок, с радостным улюлюканьем гоняла Осень по окрестностям, бросая ей в спину мокрые снежки, а мы ничего не могли с этим поделать. Такова жизнь.

      ‒ Почему мне холодно, скажи, потому, что зима? ‒ еле шептала я.

      ‒ Нет, милая. Зима потому, что тебе холодно.

      Он хотел бы согреть меня, но не мог. Мой мужчина сам стучал зубами от холода, и его тепла было недостаточно для двоих.

      Жизнь превратилась в ледяное желе. Мир засыпал под чарами Зимы, но Осень все еще не сдавалась, никак не уходила, заливая сугробы косыми дождями.

      И тогда пришел Страх.

      ‒ Мне страшно. Это потому, что полнолуние?

      ‒ Нет. Полнолуние потому, что тебе