История в зеленых листьях. Светлана Нина

в воздухе счастья. Под застенчивое мерцание маяков, в ряд выстроившихся вдоль прибрежного городка. После задернутых штор в их номере и совместного обряда смывания пляжного песка. Под защитой дымкой распластанных гор, бледно – зеленого купола сумерек в момент, когда море становится таким же серебряным, как нагретое небо с рассеивающимся по вершинам гор мягким закатом. Под тотальную свободу и отсутствие дум о том, что будет, когда придется возвращаться домой. Тим так же старательно обходил эту тему, как и сама Мира.

      8

      Она не помнила, как и с каким лицом ехала в лифте. Она не помнила, зачем. Она даже не замечала обращенных на себя испуганных взглядов. Наверное, видок у нее был заоблачный. Ну да какая разница теперь. После изматывающего страстью и жарой лета по возвращении в Питер в ловушку захлопнул дождь. Показались изуродованные городом пейзажи с низкорослыми двориками, изъеденными пылью. И из жизни разом исчезли радость, красота и желание будущего – самая необходимая деталь. Утром не хотелось подниматься с широкой постели, заправленной простыми светлыми простынями. Не хотелось даже пить свежий кофе с булочкой. Не хотелось выбираться из квартиры под боль в мышцах и тяжесть в голове.

      Она вышла на этаже Артема. Внизу на необозримой высоте виднелась серая аскетичность городских построек и канал, пронзающий бетонную почву. Дверь с рассеянным видом открыл поджарый блондин.

      – Где ты пропадала, мать? – грубовато разразился он.

      Не дождавшись ответа, добавил:

      – Сейчас не время. Скоро придет жена.

      Мира впилась в него мутным полузакрытым взглядом.

      – Да плевать я хотела на тебя, на твою жену и на твоих чертовых детей!

      Артем молча смотрел на нее, напустив на себя легкий отголосок стали. Этим искусством он владел в совершенстве.

      – Сейчас не время, – хрипло повторил он.

      – Нет, сейчас самое время! – зло проговорила Мира.

      – Слушай, она придет с адвокатом по разводам.

      Черт возьми, как она, Мира, выросшая на тех золотистых просторах под вечернее чтение истрепанных народных сказок, могла скатиться до такого? Это не ее жизнь, не ее желания. Это лишь какая-то навязанная проклятая игра, которую она вела, до конца не понимая, насколько чужда этому. Все расставил по местам Тим, фонтанируя жизнелюбием и новостями, только вот зачем? Может, и дальше стоило обманывать себя, имея шанс хоть на призрак благополучия? Чем тушить предательскую боль выше желудка. Но, как бы она ни пыталась обманывать себя, чувство освобождения и даже легкой гордости за себя постепенно вырывалось из тусклых отсеков неосознанного.

      – Да чтоб тебя… ты что, серьезно думал, что мне не насрать на тебя? Откуда такое самомнение у блудливого козла? Твое раздутое на пустом месте ЧСВ даже не забавно. Да я приходила к тебе только затем, чтобы выбросить из головы другого человека. Который лучше тебя в миллиард раз! А ты – просто ничтожество. Оболочка.

      Она