Гексарион: Врата Севера. Сергей Причинин

себя всю амуницию и облачение. Завтра битва, но нет никакого испуга или волнения. Есть только усталость, напряжение тела и расслабленность в ногах. Кустодиан упал на жесткую перину, закрыл глаза и в мгновение ока погрузился в сон.

      В пять утра весь лагерь разбудил протяжный звук трубы. Всего за несколько минут в лагере поднялась страшная суматоха. Казалось, солдаты не слышали приказов стратегов, друнгариев и других офицеров. Все с заспанными лицами ходили из палатки в палатку, жуя на ходу хлеб с твердым сыром. Повсюду звучали бурные разговоры, крики и поиски заблудившихся товарищей. Спустя еще час подъем превратился в самую настоящую вакханалию.

      Эксакустодиан вышел из палатки, облаченный в свою амуницию. Он посмотрел по сторонам и уверенным шагом направился к палатке Филиппа. Через какое-то время Кустодиан увидел его у палатки Василиска. Филипп, судя по его бодрому виду, давно проснулся и пытался что-то втолковать двум своим солдатам.

      –Вы должны были сделать это еще вчера, – неизвестно по какой причине отчитывал Филипп своих подчиненных. – Вы, двое. У вас есть полчаса, чтобы нанести рисунок на щиты. Посмотрите вокруг, – он окинул рукой вокруг себя. – Все войско выполнило приказ Августа, кроме вас. Выполнять!

      –Что делает наш Македонец? – весело поинтересовался у Филиппа Эксакустодиан. – Неужели юнцы покинули караул?

      –Если бы! За дезертирство с караульного поста – казнь на месте, – Филипп улыбнулся. – Молодые, зеленые. Нет толку выполнить простейший приказ Домициана.

      –Все-таки, чей это приказ? Константина или магистра?

      –Не могу знать, но поговаривают, что на самом первом щите, Константин собственноручно начертил символ Христа. Мне все равно, что будет на моем щите. Да пусть хоть там орудует придворный писец – лишь бы прочности не потерял мой щит.

      Эксакустодиан сделал хмурый вид. Всю свою сознательную жизнь он поклонялся Юпитеру и Митре. К тому же, правивший до Константина Август Диоклетиан сам поощрял поклонение пантеону римских богов, но то, что делал Константин, было чем-то из ряда вон выходящим.

      –Что же это получается? Наш Август стал покровителем христиан?

      –И снова отрицательный ответ! – Филипп положил руку на плечо товарища. – Пойдем, перекусим. Не хочу умирать на голодный желудок.

      Они вошли в палатку, где сидел Василиск и ел кашу. Увидев Эксакустодиана, он встал и поприветствовал соратника.

      –Как безлунная ночь? – спросил Василиск. – Сон так и не пришел.

      –Быстро уснул, но через пару часов проснулся, ожидая боевого сигнала, – ответил Кустодиан.

      –У нас есть час, – громко сказал Филипп. – Потом выступаем к мосту.

      Кустодиан поспешно сел за грубо сколоченный стол и взял в руки хлеб с салом. Филипп сел рядом с Василиском и сосредоточенно уставился в его тарелку со злаковой кашей.

      –Где Максенций? – поинтересовался Кустодиан. – Все так же в городе?

      –Нет! Осады, по всей видимости, не будет, – бросил Василиск. – Григорий сказал, что Максенций с войском находятся на понтонной переправе