Фрагменты прошлого. Меган Миранда

кое-что из гаража в пункт переработки.

      Повисло молчание. Казалось, воздух дрожит от напряжения. Я задержала дыхание, уверенная, что в наступившей тишине меня запросто можно почувствовать. Так, как чувствуешь присутствие другого человека, не видя его. Я – лишь шорох в стенах, лишь тень в шкафу. Не смотрит ли сейчас Шон под закрытую дверцу шкафа?

      – Знаешь, – заговорил наконец Калеб, – а пойду-ка я лучше в библиотеку.

      Шон издал звук, похожий на смешок. Я не видела позу и выражение его лица в этот момент, поэтому мне трудно было понять, смех это или нет. Что-то уперлось мне в спину, и я вздрогнула. Показалось, это чья-то рука. Я потянулась за спину и схватила помеху. Пальцы коснулись струн, и я сжала ладонь на грифе, чтобы они не зазвенели. Гитара в шкафу? Интересно. Понятия не имела, что Калеб умеет играть на этом инструменте.

      Я замерла с гитарой в руке, слушая удаляющиеся шаги Шона. Калеб не сдвинулся с места, пока где-то под нами не закрылась дверь. Затем он открыл дверцу шкафа, и я раздраженно оттолкнула его рукой. Он засмеялся, потирая якобы ушибленное плечо.

      – Не знала, что меня нужно прятать, – с досадой заметила я.

      – Поверь мне, так было проще от него избавиться.

      Я закатила глаза.

      – Ты полон секретов, Калеб. Умеешь играть на гитаре?

      Увидев инструмент в моей руке, он снова рассмеялся.

      – Едва ли. Мне ее в детстве подарили бабушка с дедушкой. Я не умею на ней играть.

      – Совсем?

      – Ага.

      Я взглянула на гитару. Ее бока покрывал толстый слой пыли, на колках клочками висела паутина. Я смахнула пыль с паутиной и повесила на себя гитару, перекинув ремень через плечо. Потом положила пальцы на струны и извлекла аккорд, который знала лучше всего. Которому давным-давно меня научил папа.

      – Ты что, умеешь играть на гитаре? – На лице Калеба отразилась смесь удивления и восторга.

      – Не особо. Но, видимо, знакома с ней получше тебя.

      Я попробовала другой аккорд, с улыбкой вспоминая базовые баррэ[2]. В средней школе я брала уроки игры на гитаре. Гитара была расстроена, но ноты звучали знакомо.

      – Чего еще я не знаю о тебе, Джесса Уитворт? – прошептал Калеб, нагнувшись ко мне.

      Мы находились на той стадии отношений, когда все самое важное друг о друге известно, но порой случается какая-то мелочь, и ты понимаешь, как много предстоит еще узнать и обнаружить.

      – Для начала то, – я зажала ладонью струны, и в комнате воцарилась тишина, – что мне не нравится прятаться в шкафах.

      Откинув голову, Калеб расхохотался. Он сам не ожидал от себя столь громкого смеха и резко оборвал его, метнув взгляд на лестницу.

      – Заметано, – сказал он. – Но если ты не хочешь опять там оказаться, то нам лучше убраться отсюда до возвращения Шона.

      Я спустила с плеча ремень гитары и протянула ее Калебу. Он поставил инструмент на место, задвинув в глубину шкафа.

      – Как можно, имея гитару, не научиться на ней играть? – проворчала я.

      – Если хочешь,

2

Баррэ – прием игры на гитаре, при котором указательный палец левой руки одновременно прижимает несколько струн.