Имитатор. Сергей Жоголь

не демонстрировал этого открыто. Напротив, он обычно был с начальником груб – как, впрочем, и со всеми остальными в Управлении. И Еленин, который был, в общем-то, мужиком не робкого десятка, так и не смог найти на Птицына управу.

      Птицын вошёл; в кабинете пахло хорошим табаком, ходики на стене негромко тикали. «Он что же – на парад собрался?» – Птицын хмыкнул, отодвинул первый попавшийся стул и грохнулся на него, едва не сломав.

      – Я говорил, что вы заняты, Борис Григорьевич! – жалобно пропищал из коридора Стёпин. – Не пускал, но разве ж его остановишь?

      – Ничего-ничего. Это даже хорошо, что он сам явился. – Еленин махнул Стёпину, велев запереть дверь.

      – Хреново дела, Григорич! Упустили мы Пашу, – затараторил Птицын. – Упустили гада! Я, конечно, сглупил! Но не только поэтому упустили. Не надо было нам светиться, а тут ещё толстяк этот… Кошек держит двух. От них смердит, как от помойной ямы. А ты, майор, тоже не прав… Говорил же: машина будет нужна. Паша-то на полуторке укатил, когда засёк нас. Антона подстрелил и умотал. Ну ничего, мы его ещё вычислим! Да, кстати, чего там за ересь Игорёк толкает?.. – Птицын достал пачку и огляделся в поисках пепельницы.

      Только сейчас в самом углу кабинета он увидел невысокого толстячка в помятом кителе. Незнакомец держал в руке стакан с дымящимся чаем, на дне его плавал толстый кусок лимона. Только от одного вида чужака Птицын поморщился.

      Мужчина был круглолиц, казался рыхлым и одутловатым. Птицын тут же окрестил его Снеговиком. Снеговик – ну настоящий снеговик! Только не новогодний, а весенний – слегка подтаявший. Глазки прищуренные, лысина до самого затылка, а нос… Про такие обычно говорят: телегой переехало.

      На незнакомце была чистая и тщательно выглаженная военная форма без опознавательных знаков. Так же как и сам её владелец, надетая на нём форма выглядела немного мешковато. Мужчина приторно улыбался.

      – Вот, Кирилл Петрович, – обратился к гостю Еленин. – Это и есть наш главный сыска́рь, так сказать. Знакомьтесь: наш начальник уголовного розыска Владимир Иванович Птицын. Капитан милиции и самый что ни на есть выдающийся опер на всю область, так сказать. Характерец у него, правда, так себе, вот… ему-то с вами и предстоит работать.

      – Значит, это правда, – на удивление спокойно вымолвил Птицын. – Вы меня от дела отстраняете. И что, вот из-за этого?

      Птицын взял со стола какой-то листок, скомкал его и бросил в направлении толстячка. Еленин будто бы этого и не заметил и как можно спокойнее продолжал:

      – Уймись, Володя. Не выводи меня и не позорь перед руководством. Говорю же: этот товарищ из Москвы. Задание у нас для тебя. Важное. Представляю тебе, Владимир Иванович, нашего товарища из Москвы: Фирсов Кирилл Петрович. Прошу, как говорится, любить и жаловать.

      – Любить?! Да я из-за него… Кто же до такого додумался?

      – А Кастет – это кто? – как ни в чём не бывало,