Дрожащая тварь. Саша Чекалов

Дорогу покажешь?!

      Резкое движение Виктора вызывает цепную реакцию, в том смысле, что все присутствующие быки как будто с цепи срываются. Одна другой быстрее выхватываются волыны. Шквальный огонь с обеих сторон. Стволы нервно подёргиваются, плюясь раскалёнными газами и металлическими маслинами. Секунда, две, три… и – всё кончено.

      Киношный терминатор в подобной ситуации выразился бы следующим образом: «Человеческие потери 100%», – да, так и есть (если не считать положительных героев, которые целы и невредимы). Кругом валяются пухлые пачки зарубежных банкнот крупного достоинства.

      Сергей нагибается и вытягивает из негнущихся пальцев мёртвого Вована (или, как вариант, Коляна) увесистую котлету зелени, перехваченную резинкой. Вертит в руке, подходит к Марии.

      Серый. Погляди, что я нашёл, дурочка!

      Мария (смотрит на баксы, как собака на отварную рыбу). Это мне?

      С. (тоном папы, читающего доче подписи к кадрам диафильма). Это – НАМ, обоим.

      Всхлипнув, она прячет голову на груди Сергея. Тот гладит её по волосам, приговаривая: «Ничего, ничего, всё путём, всё круто…».

      (Ещё б не круто! Вообще-то, они теперь до самой пенсии могут не работать. Или – если подберут и остальные дензнаки тоже – купить уж себе сразу особняк в Майами, что ли… А ещё самолёт. Да и улететь на том самолёте в тот особняк.)

      Дядь-Гена, почувствовав себя лишним, хочет уйти.

      Дрюня. Куда, Петрович?

      Дядь-Гена. Да ну… Чё я буду… Дело теперь семейное, ясное дело…

      Мария (отнимая мокрое лицо от Серёжиной груди). Дядь-Гена, знаете…

      Д.-Г.. Чего, доча?

      Мария. Я больше никогда не буду играть на скрипке. Просто не смогу.

      Д.-Г. (реагируя очень бурно). Да ты… ты… Ты что это, а? Ты соображаешь ваще?!.. Да чтоб я таких слов, Марья, от тебя не слышал, понимаешь ли… (Неожиданно проникновенно.) А ты думаешь, нам в войну легко было?! Э-эх… Но играли, играли… На всех инструментах играли, на каких заставляла жизнь! – так, что фрицам жарко делалось… (Снова взрывается.) Да если ты пиликать не будешь, я тогда… Я с моста тогда кинусь! Вот прямо щас же! (Делает движение в направлении перил.) Почему, интересуешься? А потому…

      Звуки приближающихся сирен.

      Тёть-Таня. Хорош ужé…

      Дрюня. Кочумай, Петрович, канаем!

      Петрович (по инерции). …шта-а.

      Оскальзываясь, падает вниз с моста. Остальные быстро разбегаются кто куда.

      Следующая сцена. Заключительная.

      Подъезжают менты, те же, что и в начале. Вылезают. Тучный старлей вытирает белоснежным платком багровый лобешник.

      Старлей. М-да… Вот те на!

      Младший сержант, водила (высовываясь из окошка). А чё тут, а?

      Старлей. Не лезь.

      Молодой летёха. И правда, чего это здесь такое… (Обводит тела томным взглядом; похоже, ещё немного, и его начнёт дюже сильно рвать на родину.)

      Старлей (подхватывая лейтенанта и подтаскивая его к уазику). Чё, чё… А ничё! Степь отпоёт.

      Звучит