Песня моей души. Елена Юрьевна Свительская

такую дрянь? – он брезгливо посмотрел на тряпку, которую я как раз выжимала над ведром, – Мне жаль их обладательницу. Ох, как жизнь несправедлива!

      – Вполне приличная судьба, – проворчала я, скромно опуская глаза, – Есть и похуже.

      – Это какая же? – не отлипал мерзавец.

      – Сажать деревья в Памятной роще: за мужа, отца, братьев, погибших на войне или за своих детей, мать или сестёр, не перенёсших голода или известия о тех, кто переступил Грань.

      – Выходит, ты никого ещё не теряла? – он прищурился, впился взглядом в моё лицо, – Или у тебя нет никого?

      Тихо ответила:

      – Мать и отец ушли к прародителям так давно, что я их совсем не помню. А друг ушёл позже. Ну да есть ли в нашей бедной стране человек, который никого не терял?

      – Значит, о тебе не кому позаботиться? – в голосе графа появилась радость.

      – А мне и не нужна ничья помощь, – сердито взглянула на него, – Руки и ноги есть, голова работает. Проживу!

      – Я бы мог избавить тебя от этой грязи, – многозначительная улыбка.

      – Знаете, она мне очень даже по душе.

      – Она – лучше, чем я? – аристократ растерялся.

      – Грязь такая, какая есть. Она не обманет, – как ни старалась, сказала слишком горько.

      – Да я-то что? – он изобразил обиженную добродетель, – Думал, что красавица не прочь найти плечо, о которое можно опереться. Я, признаюсь, впервые увидел такую красивую девушку. Знаешь, даже что-то в сердце вдруг ёкнуло. Наверное, я влюбился, едва увидел твои синие глаза! Возможно, мои слова покажутся странными, но никогда прежде я ни в кого не влюблялся, а ты…

      Ничего необычного в словах его не было. Меня удивляет, что девушки и женщины век за веком клюют на эту старую песню?..

      К моему счастью, графу очень нравилось играть в доброго человека: он оставил меня в покое. Я продолжила работу.

      Так, я избежала его приставаний и неприличных предложений, на время или насовсем. Но зато не смогла предотвратить обман его любовницы. Или они это вдвоём придумали для меня? За строптивость?..

      – Думаешь, мне легко жить? – с ненавистью сказал Немира, обнимая плечи, будто ей стало зябко, – Да если б не он, я бы сдохла с голода на улице! В грязи, среди этих противных пьяных чудовищ! А ты вздумала украсть моё счастье?!

      С обидой выдыхаю:

      – Да я лучше в омут головой, чем к такому счастью! – и сплёвываю ей под ноги.

      Она отскочила от меня, как от змеи, умчалась в дом. Первая и последняя моя подруга. Наверняка, кольцо – её рук дело. Надо уйти, пока не пришли слуги с палками, не набросились на меня. Вот только сил подняться нет.

      С трудом села незадолго до возвращения Немиры. Служанка бросила в грязь возле меня шерстяную шаль, гребень и узелок – то, что я скопила за время трудов в этом проклятом месте – и плюнула мне в лицо. Затем обругала меня, как иные пьянчуги из самых бедных улиц редко дерзнут сказать – и ушла с гордо поднятой головой. Я стёрла плевок, обняла колени и заплакала. Очень хотелось оказаться подальше от этого места, но сил не было, а ушибы очень сильно болели.

      Неожиданно пошёл