Последний шанс. Марина Серова

добавить, альянс Образцов – Кубасов насчитывает немало лет. Их совместному творчеству город обязан художественной композицией «Журавли», хорошо заметной из любой точки Тарасова, так как она водружена на самом высоком холме. Гости города! Если по ночам вас мучают кошмары, требуйте номер с окнами в противоположную от горы сторону. Кубасов воплотил в камне ненавистные любому тарасовскому школьнику строчки Павла Андреевича:

      Ужо светало. Над горою,

      Покрытой жухлою травою,

      Клин журавлиный пролетал.

      И в том же духе еще строф двести, предназначенных для заучивания подрастающему поколению в целях привития любви к малой Родине. Мне привили. Стойкую аллергию.

      Глава 2

      Летнее кафе, где, по разумению спорщиков, убивали каждого, кто потребует жалобную книгу, называлось без претензий АО «У Макара» и являлось продолжением одноименной забегаловки. Существовать ему оставалось считаные дни. Бесполезные во время дождя солнцезащитные зонтики свернуты и сложены штабелями около стены. Почти все стулья подняты на столики. Ни одного посетителя – только облокотившаяся о стойку продавщица и хмурая уборщица, подметающая дорожки с изображением морских камушков.

      – Минеральной воды, – попросила я, ища в сумке тюбик с аспирином «Упса».

      – Минералки нет.

      – Тогда спрайт. Сколько с меня?

      – Девушка, вы что, ослепли? Написано на ценнике.

      – Я неграмотная, – я начала звереть. Проскочило бредовое видение, вполне оправданное в моем состоянии: проламываю тетке голову кассовым аппаратом и тащу ее тело спорщикам. Вот ваше преступление! Она назвала цену.

      – Дорого, – возмутилась я.

      – Не берите, – равнодушно отозвалась продавщица. Но не взять я не могла: во-первых, дело, во-вторых, если не выпью таблетку – загнусь. Пришлось потратить часть отпущенных на подобные случаи средств. Я села за столик рядом со стойкой, отсюда удобнее вступить в разговор с обслуживающим персоналом. Я приняла лекарство и прикрыла глаза, ожидая желаемого эффекта. Хотелось курить, но все предыдущие попытки затянуться заканчивались раздирающей гортань болью и чахоточным кашлем.

      – Я подметаю, а они грязь носят, – пожаловалась уборщица висевшей над нами туче. Под «они» подразумевалась я.

      – Мети, мети! – лениво откликнулась продавщица. – Жалеешь небось, что бомжика с веником гоняла.

      – Он чо, сегодня за объедками не приходил?

      – Как в воду канул, а жаль, вчера сам Макар Петрович с друзьями сидели. Много всего осталось.

      – То-то я смотрю, все вверх ногами, грязища. Одних бутылок вагон, – уборщица недовольно покачала головой.

      – Им-то не убирать, – поддакнула продавщица.

      Я приподняла отяжелевшие веки и вздрогнула. Рядом с моим столиком, вплотную к стене, стояла кадка с пальмой. Густая, неестественно зеленая по причине искусственного происхождения листва закрывала