Время. Авторская версия. Сергей Самсошко

говорил, так что, повторяться не буду. Во/многом сама личность, простите, культ личности литературной фигуры представляет огромный интерес. Половина книг классической литературы, если не сказать – все, вообще никто не читает. Почти никто не знает классической литературы. Их, конечно, покупают. Ставят на книжные полки дома. Разбрасывают по комнате. Подпирают ими мебель. Но читать их побаиваются. Разумеется, я предвзято сейчас рассуждаю, ибо да, существует небольшой процент от общей массы читателя, который любит и потребляет исключительно классическую литературу. Но в целом, читают всякий хлам. Этот хлам никак не развивает, не даёт никаких эстетических ощущений и наслаждений, не даёт никаких качественных знаний. Но он хорошо продаётся, быстро становится популярным, и так же быстро забывается, он занимает место в пространстве, наверное, чтоб не одиноко было, он стоит денег, что даёт псевдорадость от потребления, словом – этот мусор нацелен на аудиторию, которой по фиг, куда въебать бабки, лишь бы на пару мгновений почувствовать себя человеком. Отсюда новая истина: человеком надо быть, а не казаться. Это трудно, но благородно. Это требует колоссального терпения, но приводит к благополучию. Это идёт вразрез с общепринятыми нормами и иллюзиями счастья, но так или иначе, ведёт к свободе. Многие мечтают быть свободными, но никак не хотят понять, что такое по/истине свобода, и, что для её достижения надо делать. По/сути, свободы вообще не существует. Каждый человек, хочет он того, или не хочет, зависим от многих положений, таких, например, как еда, секс, деньги, жилплощадь, и так далее… Но ошибочно думать, будто бы получив всё это, вы станете свободными. «Отнюдь!» – сказал русский офицер восемнадцатого века и выстрелил в лоб. Свобода может быть только в нашем воображении. Свобода – это и есть воображение. Свобода мысли. А вот делать и говорить, далеко не всё получается. Какая/нибудь гимнастка легко делает сальто на бревне. Свободно. Но для тракториста с тридцатилетним стажем – такая свобода покажется немыслимой. Он в лучшем случае сломает ногу при попытке залезть на это самое бревно. С другой стороны, если его хорошенько обколоть обезболивающим, и дать занюхать пару дорожек кокаина, то он в таком состоянии, вполне способен станцевать ламбаду не только на бревне – на перетянутом канате под куполом цирка. Это к вопросу о допингах. Когда я работал на стройке, в слесарном и плотницком цехе, в переплёточном цехе, в мастерской по отделке автомобилей, в офисе по продаже медицинского оборудования, монтажником пластиковых окон, грузчиком, помощником агронома, взрывным техником, санитаром городской больницы, охранником молочного завода, тесторем в пекарне, плюхарем по стеклообработке, штампелем по производству кирпича, разравнивателем и приминателем на укладке асфальта, добывателем в карьрах гипсовых залежей, я часто встречал людей, не способных работать без ста грамм после завтрака. Я буквально