Цезарь и Клеопатра (сборник). Бернард Шоу

(поспешно). Да, да, дальше я помню. (Он снова начинает тем же монотонным голосом.) И вот боги послали чужеземца Марка Антония, римского начальника всадников, через пески пустынь, и он вернул трон отцу моему. И отец мой взял сестру мою Беренику и отсек ей голову. И ныне, после кончины отца моего, другая дочь его, сестра моя Клеопатра, похитила у меня царство мое и хочет завладеть моим троном. Но боги не потерпят…

      Потин предостерегающе покашливает.

      Боги… боги… не потерпят…

      Потин (подсказывает). Не допустят…

      Птолемей. Ах да… не допустят сего беззакония, они предадут ее голову секире, как предали голову сестры ее. Но с помощью колдуньи Фтататиты она заворожила римлянина Юлия Цезаря и заставила его поддержать ее беззаконные притязания на египетское царство. Узнайте теперь, что я не потерплю… Я не потерплю… (Капризно, Потину.) Чего я не потерплю?

      Потин (выведенный из себя, со всем пылом страстно негодующего политика). Царь не потерпит, чтобы чужеземец похитил у него трон нашего египетского царства. (Возгласы одобрения.) Скажи царю, Ахилл, сколько воинов и всадников у этого римлянина?

      Теодот. Военачальник царя скажет слово.

      Ахилл. Всего два римских легиона, о царь! Три тысячи солдат и едва ли тысяча всадников.

      Двор разражается презрительным смехом, начинается оживленная болтовня; в это время в лоджии появляется римский офицер Руфий. Это рослый, сильный чернобородый человек средних лет, с маленькими светлыми глазами, решительный и грубый; у него толстые нос и щеки, но сам он весь словно выкован из железа.