Сакральное значение чисел. Духовные истины на языке математики. Стивен Скотт Питчер

дальнейшем нам будет становиться все яснее, насколько правдоподобна такая интерпретация физики. Субатомные частицы, или кванты, это самый фундаментальный уровень физической реальности, на который проникла современная физика. Как ранее уже говорилось, субатомные частицы на самом деле состоят из энергетических моделей, обладающих определенным размером и структурой. Однако они еще менее вещественны и осязаемы, чем предполагает наличие размера и структуры. Физики определяют субатомную частицу как идею, а не как нечто вполне сформированное. Это не жестко структурированные энергетические модели, а лишь буквально тенденции. В 1924 году Нильс Бор с двумя коллегами описали субатомные частицы как «волны вероятности». Волны вероятности «относятся к тому, что каким-то образом уже произошло, но не актуализировалось. Этот термин описывает тенденцию, которая должна произойти, тенденцию, которая каким-то неопределенным образом уже существует, даже если никогда не превращалась в событие. Волны вероятности были математическими каталогами этих тенденций»[22]. Концепции физики иногда очень трудно понять тем, кто не привык работать с ними. Поэтому давайте рассмотрим метафору этой «тенденции, которая должна произойти» в виде семени, которое готово дать росток весной. Семя представляет собой субатомную частицу. Но вовсе не каждому семени удастся прорасти. Следовательно, мы можем сказать, что существует вероятность, а не определенность того, что из отдельно взятого семени вырастет растение.

      В повседневной жизни к земным делам мы не подходим с такой точки зрения. Дом, машина, семья и домашние животные завтра будут точно такими же, как сегодня, если не случится чего-то непредвиденного. Но если бы вы неожиданно поцарапали крыло семейного автомобиля на стоянке перед универмагом, было бы крайне нереалистично считать эту царапину «вероятностной», которая демонстрировала бы тенденцию оказаться на том же месте завтра, но, с другой стороны, могла бы и исчезнуть. Однако на субатомном уровне на смену определенности формы приходит тонкая, эфирная реальность вероятности, всех этих «возможно» и «может быть».

      Это парадокс, который приводит в смятение. То, что наши органы чувств говорят о материи, является интерпретацией стимулов, которая (и это было доказано учеными) иногда не имеет ничего общего с самими стимулами. Мы буквально делаем что-то из ничего. Какой бы непостижимой ни казалась эта мысль, ее можно принять через метафору облаков. Когда мы смотрим на облака, плывущие по небу, они выглядят огромными пышными образованиями. Издали облако имеет четкую, различимую форму. Однако по мере нашего приближения к облаку его четкие контуры исчезают. Неожиданно вместо облака оказывается лишь туман, или, если быть совсем точными, разные степени тумана. В непосредственной близости от облака прозрачный воздух затуманивается дымкой, в одних местах более плотной, в других более редкой; дымка в той или иной степени присутствует даже в прозрачном

22

Gary Zukov. The Dancing Wu Li Masters (New York: Bantam Books, 1986), p. 66.