Классно быть богом. Тибор Фишер

что когда-нибудь он заткнется и можно будет спокойно разглядывать женщин и потихонечку выпивать.

      Мне удается расслышать кусок о чернокожих женщинах:

      – Чернокожие женщины. Чернокожие женщины. Они сделают для тебя все. Все, что захочешь.

      И потом, чуть попозже:

      – Электромагнетизм… они его просто не понимают. Они не въезжают…

      Я уже несколько раз намекаю Пройдохе Дейву, что страшно устал и мне надо домой. Он меня слышит, но в то же время как будто не слышит. То, что я говорю, – неуместно и неинтересно.

      В конце концов я понимаю, что слишком пьян, и уже, в общем, нет смысла отказываться, когда Дейв предлагает выпить еще по стаканчику. И нет смысла рваться домой. Я так напился, что меня наверняка ограбят, разденут практически догола, изобьют и бросят в канаве, а я не то чтобы этого не замечу, но мне будет уже все равно. А Пройдоха Дейв все разглагольствует.

      В шесть утра мы остаемся единственными посетителями, и нас выгоняют из клуба. И тут у Дейва звонит мобильный. Это его жена. Он пытается ее успокоить. Использует извечный прием всех мужей, которые хотят хоть на время сбежать из-под надзора бдительных жен: «Он только недавно приехал в город и ничего здесь не знает. Я помогаю ему освоиться». Теперь я начинаю тихо его ненавидеть. Дело не в том, чтобы помочь мне освоиться. Ему просто хотелось сорваться с привязи. Среди моих знакомых есть немало точно таких же мужей, замученных тяжкой неволей: они назначают деловые встречи в барах, причем на всю деловую встречу уходит не больше пятнадцати минут, после чего начинается конкретная пьянка с друзьями или любовные игрища с секретаршей – часа на три, – но при этом им не приходится врать женам насчет деловой встречи.

      Пройдоха Дейв бодр и весел, как будто вечер еще только начинается. Я оглядываюсь в поисках такси. Такси не видно. И у меня, кстати, нет денег. Не осталось ни цента.

      – Я тебя очень прошу. Пожалуйста. Отвези меня домой.

      – Только после завтрака. Тут поблизости есть совершенно волшебное место, где подают лучшие в городе завтраки.

      – Нет, правда. Мне надо лечь спать.

      – После завтрака. Хороший завтрак – это хороший задел для хорошего сна.

      Мы идем по пустынной улице. Пройдоха Дейв не умолкает ни на секунду. Он уже запыхался, но все равно продолжает увлеченно рассказывать о выборах на Гаити, и будь у меня пистолет, я бы сейчас застрелился. Может быть, это мое наказание за то, что я не позвал с нами Напалма. И это даже по-своему утешительно, поскольку предполагает, что справедливость с неослабным вниманием следит за повседневными событиями нашей жизни. Но вот что забавно: наказание бывает всегда, а вот вознаграждения что-то не видно…

      К нам робко подходит какой-то мужик с ослепительно-рыжими волосами и говорит:

      – Извините…

      Я не знаю, что он собирался сказать. И уже никогда не узнаю. Потому что Пройдоха Дейв бьет его со всей силы. То есть я предполагаю, что Дейв его бьет, потому что слышится громкий хруст, и уже в следующую секунду рыжий мужик лежит на земле в позе помятого половичка.