Бегство в Египет. Петербургские повести. Александр Етоев

подтвердил капитан Жуков.

      – Ну так как, Коля? Сдаёшься?

      Все прислушались, ожидая, что он ответит.

      И он ответил.

      Раздался протяжный свист – такой громкий, что у нас заложило уши. Потом вверху над нашими головами надулась пузырём крыша и лопнула, осыпав всех железной трухой.

      И в облаке белой пыли, как сказочный многоголовый дракон, вырос и устремился к небу странный воздушный шар.

      Десять… двадцать Лодыгиных, собранные в летучую связку, сияли нам резиновыми улыбками и махали на прощанье рукой.

      А под ними в оловянной гондоле плыл по небу ещё один человек Лодыгин, сын другого человека Лодыгина, оставленного им на земле.

      С каждым нашим вдохом и выдохом он делался всё мельче и мельче, пока не превратился в один из миллиардов атомов воздуха, по которому он уплывал на закат.

23

      За мостом, за тихой водой реки, опутанный трамвайными проводами, нас ждал Египет.

      Женька подошёл ровно в шесть.

      – Едем? – сказал я и показал за мост.

      – Чего здесь ехать – дойдём.

      Женька был не один. В руке он держал футляр, в футляре лежала скрипка.

      Заметив мой удивлённый взгляд, Женька слегка смутился.

      – Не оставлять же её одну, – сказал он, отводя глаза в сторону.

      Я кивнул, я его понял, и мы пошли: Женька, черепаха Таня и я.

      – Подождите, – послышалось за нашими спинами.

      Это была Женькина мама. Она куталась в шерстяную шаль и размахивала над головой авоськой.

      Женька остановился, я тоже.

      – Женя, – сказала Суламифь Соломоновна, тяжело дыша. – Ты забыл бутерброды.

      – Ну, мама… – хмуро ответил Женька, но авоську с бутербродами взял.

      Суламифь Соломоновна вытерла платочком глаза и собралась что-то добавить, но мы уже зашагали дальше.

      Не прошли мы и десятка шагов, как услышали позади топот.

      – Йоних, Филиппов, минуточку!

      Теперь это был директор Василий Васильевич. В руках он держал книгу.

      – Возьмите. – Он протянул её мне. «Чехов» – было написано на обложке.

      Я сказал «спасибо» и взял. Чехов нам пригодится.

      Мы уже выходили на набережную, как вдруг непонятно откуда появился Лодыгин-старший.

      – Мальчики, – сказал он, переминаясь с ноги на ногу. – Коленьку моего увидите – передавайте привет от папы.

      Мы кивнули. Нас ждал Египет, встречая нас октябрьским холодком.

      Женька первый ступил на мост и поздоровался со сторожевым сфинксом. Тот ответил почему-то голосом капитана Жукова:

      – В общем, так. Будут какие-нибудь проблемы, шепните там кому надо, что я, мол, в курсе.

      На середине моста мы замерли: трудно было сделать последний шаг.

      Женька обернулся и посмотрел на оставленный позади берег.

      Там было всё знакомо: школа, улица, двор, лица, голоса, разговоры.

      Впереди была тьма египетская.

      – Идём, – сказал он упрямо.

      И мы пошли.

      Парашют