Остров. М. А. Беннетт

ворота? Никогда?

      – Нет – если ты сам не решишь вернуться.

      Я прикинул. Две недели лагеря, и на том я расстанусь со школой. Ерунда, в общем-то, я протянул три года. Лагерь под присмотром, там есть взрослые, я смогу держаться подальше от придурков, не переть на рожон. И потом буду свободен.

      Я протянул руку.

      – Уговор, – сказал я.

      Родители переглянулись и по очереди торжественно пожали мне руку. Мне казалось, я одержал победу. Только вот почему они выглядели такими… ну, довольными?

      Следующие дни я паковал вещи. До того момента я не обращал внимания на письма о летнем лагере и не ходил на собрания, я же не собирался туда ехать. Это как если бы Эдмону Дантесу сказали, что к замку Иф будут пристраивать изумительный новый флигель, не хочет ли он взглянуть на чертежи? Но теперь мне пришлось во все это вникать. Мы должны были долететь до Анджелеса и оттуда на небольшом самолете добраться до какого-то острова в Тихом океане, где нас ожидал «спортивно-досуговый лагерь». Я больше рассчитывал на досуг, чем на спорт – водяные горки и массаж как раз по мне. А что касается пляжного волейбола под палящим солнцем – спасибо, не надо. Судя по всему, этот лагерь был более продвинутый, чем прочие вылазки, затевавшиеся в Осно, – тут и обучение сотрудничеству, так привлекавшее мою маму, и рыбалка в лодках со стеклянным дном, и всякое такое. Вроде неплохо. Так что я покорно упаковал свои шорты и безумные гавайки образца семидесятых, доставшиеся мне от папы, – ничего более подходящего для курорта не нашлось. Я сложил в чемодан телефон, айпад, а главное – «Киндл». Что бы ни случилось, при мне всегда будут сто романов, так что я не пропаду.

      Я улыбался, прощаясь с родителями в Хитроу, я улыбался всю дорогу до Лос-Анджелеса. И даже в аэропорту Анджелеса, увидев, с кем мне предстоит жить в лагере, я продолжал улыбаться. Разумеется, Лоам, Иган, и Ли, и Флора (в комплекте с новой сережкой в носу). Все те, кто видел меня в худшие моменты моей жизни и конечно же готов был стократ напоминать мне и об этом, и о том, что разглядел меня без штанов. На миг я удивился, почему отсутствуют задушевные дружки Флоры, Смит и Фрай, – без них ей предстояли тяжеленькие две недели, почти как мне, однако я не собирался облегчать ей жизнь, она-то мне жизнь не облегчала. При этой мысли я снова улыбнулся и продолжал улыбаться, когда рядом обсуждали мои гениталии. Если таково условие моей полной и окончательной свободы – ла-а-адно.

      В самом распрекрасном настроении я поднялся на борт самолета вместе с Лоамом и всей бандой. Нам выдали дурацкие рубашки-поло в бутылочно-зеленых и золотых цветах Осни и с надписью «Летний лагерь Осни – подготовка к жизни» на спине. Свою рубашку я запихнул в рюкзак. Я бы и в виде трупа не хотел бы в такой оказаться. Но Лоам, которому без спортивной формы не по себе, поскорее натянул эту фигню, а за ним конечно же Иган. Малыши-близнецы по пути в церковь. Я снова улыбнулся. Ничто меня не злило, все только развлекало. Я не утратил улыбки даже тогда, когда эта здоровая дубина привычно вручила мне свою поклажу. Я ведь знал, что через две недели расстанусь и с ним, и с его сумками навсегда.

      Самолет оказался роскошный –