Трапеза в Ливадии. Сборник рассказов. Владимир Александрович Жуков

о нем не напоминать, иначе потом проблем не оберешься. Вызовут на «ковер» для объяснений, обвинят в политической близорукости.

      «Действительно, кто обжегся на молоке, дует на воду, – подумал я тогда, соглашаясь с доводами редактора. – Ведь она недавно пострадала за то, что в своей статье упомянула имя писателя Виктора Некрасова. И теперь старается быть предельно осторожной и бдительной, ибо очередной прокол может грозить отставкой.

      Признаюсь, что сам вычеркнул эпизод о встрече с ветераном возле стеклопункта, ибо в случае публикации последовали бы серьезные претензии со стороны цензоров ЛИТО. Не только редактору, но и автору досталось бы на орехи.

      С той поры минуло не одно десятилетие, но судя по отношению к ветеранам войны, ряды которых очень и очень поредели, государство было и остается перед ними в неоплатном долгу. К горькому сожалению, депутаты, чиновники вспоминают о подвигах творцов Великой Победы накануне красных дат. А когда пройдет парад, отзвучат торжественные марши и отгремит салют, надолго забывают. Но память о героях, защитниках и освободителях Отечества священна!

      Репортер «заквасил»

      В редакцию районной газеты я приезжал самым ранним рейсовым автобусом, зачастую раньше редактора. Дело в том, что жил тогда в селе, расположенном в семи километрах от поселка, автобусы ходили редко. Приходилось пользоваться попутным транспортом. И в тот памятный день появился в здании редакции, когда в помещениях веником и шваброй, наводя чистоту и уют, орудовала баба Галя. Увидел ее в узком коридоре. Поздоровались и она тут же сообщила:

      – Спозаранку в кабинетах телефоны надрываются. Я не выдержала, подняла трубку и спросила: чаво надо? Мужик спросил: кто такая? Призналась, что уборщица, техничка, а сотрудники, которые пишут разные статьи, заметки, заполняют газету, еще не появились. У них рабочий день начинается с восьми часов. Хорошо живете упрекнул он, мол, крестьяне еще до восхода солнца встают и трудятся в полях, садах и на фермах, как пчелки. Позавидовал нам.

      – Откуда звонил, кто и по какому поводу?

      – Я поинтересовалась, но он не ответил. По голосу догадалась, что чем-то недоволен. Требовал редактора или заведующего сельскохозяйственным отделом, тебя значит. Шибко сердитый, наверное, какая-то муха-цокотуха его укусила. Обещал, что еще позвонит. Ты уж с ним не ругайся, побереги нервы, еще пригодятся.

      – Спасибо за полезный совет, – усмехнулся я, снисходительно относясь к ее привычке, ссылаясь на богатый житейский опыт, всем давать ценные указания.

      Едва переступил порог кабинета, как зазвонил телефон и я успел поднять трубку.

      – Слушаю, завсельхозотделом…, – представился я.

      – Ты мне и нужен, – вместо приветствия произнес мужчина и сразу, повысив тон, взял быка за рога. – Вы, что там, с похмелья, большого Бодуна ослепли. Фотографию лучшей доярки колхоза напечатали вниз головой?!

      – Не может этого быть, – возразил я, машинально развернул свежий номер газеты. На третьей странице был опубликован мой очерк