Такая долгая жизнь. Записки скульптора. Григорий Ястребенецкий

Тут не надо изучать портретируемого в процессе работы. Изучать характер человека во время работы интересно – без этого я не мыслю себе создания портрета, но это часто мешает сосредоточиться. Я думаю, что сам портретируемый, когда он является яркой личностью, оказывает несомненное воздействие на автора, помогая ему по-новому взглянуть на свое творчество, критически осмыслить сделанное, а иногда и сделать шаг в новом направлении. Со мной случалось это не раз.

      Приступая к работе над портретом Даниила Гранина, я поначалу не представлял себе, во что выльется эта работа. Мы с ним давно дружим, и тут мне не надо было изучать портретируемого. Мне хорошо знакома манера Гранина во время разговора охватывать себя руками за плечи. Это настолько типично для него, что я без колебаний решил вылепить полуфигуру Гранина в таком движении. В рубашке, без галстука – галстуков он никогда не носит.

      К первому приходу Гранина в мастерскую у меня уже была проложена в глине и вчерне готовая композиция. Но Гранин – не тот человек, который может безразлично относиться к тому, что его окружает. Обладая острым, парадоксальным умом, он всегда реагирует неожиданно и очень точно на то, что видит, или на возникающую проблему.

      И вот, увидев в мастерской проложенный в глине портрет, он обрушил на меня целый поток различных мыслей и идей относительно современного искусства и портрета. Не буду пересказывать смысл этого разговора. Результатом явилось то, что я сломал начатую работу и потом больше года пытался найти решение, которое соответствовало бы образу этого сложного и своеобразного человека. Несколько этюдов к этому портрету находятся и сейчас в моей мастерской.