Думай, что говоришь. Елена Первушина

попытках создания такого языка, отсылаю к книге «Поиски совершенного языка в европейской культуре». Написал ее Умберто Эко – истоик-медиевист, автор нашумевшего когда-то детективно-философско-исторического романа «Имя розы»).

      Но на самом деле ни один ученый – жил ли он в Средневековье, был современником Свифта или сыном XX века – всерьез не пытался удалить из языка «глаголы и причастия» (вы, вероятно, помните, что в английском языке причастия служат для создания большей части глагольных форм). Ведь в нашей речи именно глагол чаще всего выполняет роль сказуемого – то есть, действия. А попробуйте-ка обойтись в повествовании без действия, ограничившись только именами!

      Но давайте и в самом деле попробуем! Возьмем, к примеру, стихотворение Блока. Причем, очень статичное, где ничего не происходит и тема которого – лишь переживание утраты и горя.

      Девушка … в церковном хоре,

      О всех … в чужом краю,

      О всех кораблях, … в море,

      О всех … радость свою.

      Так … ее голос, … в купол

      И луч … на белом плече,

      И каждый в зале …. и …..

      Как белое платье … в луче.

      И всем …. что радость ….

      Что в тихой гавани все корабли,

      Что на чужбине … люди

      Светлую жизнь себе ….

      И голос … светел, и луч … тонок,

      И только высоко у царских врат,

      … тайнам, … ребенок

      О том, что никто не …. назад.

      Рассыпается не только ритм, рассыпается сам смысл. Мы не можем понять, какое же происшествие в церкви так глубоко тронуло поэта. Но стоит только вставить глаголы обратно, как все встает на свои места, и мы снова слышим строки, несомненно, принадлежащие к шедеврам русской поэзии и волнующие души вот уже более ста лет. Их не так просто забыть, услышав хотя бы один раз:

      Девушка пела в церковном хоре,

      О всех позабытых в чужом краю,

      О всех кораблях, ушедших в море,

      О всех потерявших радость свою.

      Так пел ее голос, летящий в купол,

      И луч играл на белом плече,

      И каждый в зале смотрел и слушал,

      Как белое платье пело в луче.

      И всем казалось что радость будет,

      Что в тихой гавани все корабли,

      Что на чужбине усталые люди

      Светлую жизнь себе обрели.

      И голос был светел, и луч был тонок,

      И только высоко у царских врат,

      Причастный тайнам, плакал ребенок

      О том, что никто не придет назад.

      Но может быть это свойство только стихов, задача которых – создать образ? А с «презренной прозой» мы бы справились, догадавшись, что хотел сказать автор? Давайте попытаемся еще раз!

      Возьмем (из чистого озорства) отрывок из юморески замечательного российского писателя Евгения Лукина «Манифест партии национал-лингвистов», посвященный как раз… необходимости отмены глаголов, и посмотрим,