12 правил жизни. Противоядие от хаоса. Джордан Питерсон

хаоса резни и смерти. Им нужно какое-то безопасное место, где можно заниматься охотой и собирательством. Им хочется иметь дом.

      И это желание может обернуться проблемой, потому что лобстеров много. Что если двое из них займут одну территорию на самом дне океана одновременно, и им обоим захочется там жить? Что если сотни лобстеров захотят жить и обеспечивать семью на одном переполненном пятачке из песка и мусора?

      Перед другими живыми созданиями тоже встает такая проблема. Когда певчие птицы весной прилетают на север, они погружаются в жесткие территориальные споры. Песни, которые они поют, человеческому уху кажутся умиротворенными и прекрасными, а на самом деле это вой сирен и вопли о собственном превосходстве. Певчая птица – не только музыкальный виртуоз, но и маленький воин, провозглашающий свой суверенитет. Взять хотя бы крапивника – крохотную напористую насекомоядную певчую птичку, распространенную в Северной Америке. Новоприбывший крапивник хочет обеспечить себе защищенное место, недоступное ветру и дождю, чтобы построить там гнездо. Возле этого места он должен иметь возможность добывать пищу, и оно должно привлекать потенциальных партнерш. А еще крапивник хочет убедить своих конкурентов держаться от него подальше.

      Птицы и территория

      Когда мне было десять лет, мы с папой соорудили домик для семейства крапивников. Он выглядел как конный фургон конестога. Вход в него располагался с фронтальной части и был размером с четвертак. Это делало домик удобным для крапивников, ведь они совсем крохи, и неподходящим для других, более крупных птиц, которые не могли туда протиснуться. У моей соседки постарше тоже был птичий домик – мы сделали его примерно в то же время из старого резинового сапога. Поместиться там могла уже птица размером с малиновку. Соседка с нетерпением ждала дня, когда же этот сапог станет обитаем.

      Вскоре крапивник обнаружил наш домик и обосновался там. Ранней весной мы слышали его долгие трели, повторявшиеся вновь и вновь. Но когда наш жилец свил гнездо в своем крытом вагончике, он стал таскать маленькие ветки в соседский резиновый сапог. Крапивник забил его до отказа, так что ни одна птица, большая или маленькая, не могла уже туда попасть. Наша соседка была, мягко говоря, не в восторге от такого упреждающего удара, но делать было нечего. «Если мы сапог снимем, очистим и снова повесим на дерево, крапивник просто опять набьет его ветками», – сказал мой папа. Крапивники маленькие, хорошенькие, но беспощадные.

      Как-то зимой, впервые спустившись с холма на лыжах, я сломал ногу и получил немного денег по школьному страховому полису, придуманному, чтобы хоть как-то вознаграждать невезучих и неуклюжих детей. Я купил кассетный магнитофон, настоящее высокотехнологичное новшество по тем временам. Папа предложил, чтобы я посидел с этим магнитофоном на газоне за домом и записал пение крапивника, а потом включил запись и посмотрел, что получится. И вот я вышел на яркое весеннее солнышко и записал несколько минут пения крапивника, яростно заявлявшего округе о своих территориальных претензиях.