Человек из рода Лебедей. Рассказ. Григорий Зарубин

поворот на Горно-Алтайск. Чуйский тракт блестел как мамин маникюр. Однако две огромные фуры, нагоняя жути, валялись на обочине.

      На посту полицейский c красным носом и огромными c изморозью усищами вежливо предупредил нас, что по метеосводкам к вечеру погода испортится, – будет метель…

      – Дорогу пока не закрыли. Машина, конечно, у вас отличная. Но будьте осторожны! – полицейский c явным любопытством пытался рассмотреть кожаный салон в приоткрытое окно.

      – Спасибо! Э! как вас там?! – мама бесцеремонно закрыла окно и хорошенько даванула на газ.

      – Петр! Петр Семенович! – понесся вслед за нами полицейский, грузно тряся брюшком.

      – Чего?! – мама резко затормозила, открыла дверь.

      – Петр я, Семенович! – добежал он, сильно запыхавшись.

      – Еще раз спасибо вам, Петенька!!! – мама одарила нового поклонника лучезарной улыбкой. Хлопнула дверью. И мы покатили дальше…

      – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – —

      Через час остановились на бензоправке c кафешкой…

      – Пойдем, котик, кофе попьем, – мама накинула на плечи норковую шубку, порылась в сумочке, – кушать хочешь?

      Я сидела, оцепенев, буквально боясь пошевелиться. Отчего-то защемило внутри. Будто c кем-то или c чем-то прощалась…

      Этого ощущения не объяснить. Но дальше… c первым моим шагом на снег… я понимала, что… в общем, не важно… кофе так кофе…

      На стоянке «примерзло» прилично машин: и многотонные грузовики, и простенькие «фургончики», джипы разных «калибров» c прицепами, старенькие ржавые легковушки…

      Ну, вполне очевидно, что дальше по дороге «цивилизации» нет. Даже навигатор мужским бархатным голосом подсказал: «Через сто метров – тупик. Поверните налево». Как говорится: последний «форпост» жизни…

      В помещении кафе было многолюдно, душно. Густо пахло спиртным. Посетители явно и уже давненько решили, как следует «встретить» праздник. Всюду гирлянды, мишура, громкая музыка. Все столики заняты, липкий пол от разлитого пива, по-дурацки прибитые рога какого-то бедного животного на стене. Правда, по телеку – показывают биатлон. Это я люблю…

      – Хай! – я протиснулась к барной стойке поближе к телевизору.

      – Чего желаете!? – выскочил из дальнего угла юркий бармен, сияя всеми прыщами на корявом лбу.

      – Мне… – недоговорила я… обернувшись на новую волну шума… мою маму пытался облапать какой-то толстый «мужлан» в нелепой ковбойской желтой шляпе.

      Схватил крепко за локоть.

      Мама что-то проговорила «ковбою», но он только осклабился.

      Размахнулась сумочкой, да и врезала ему вскользь по жирной роже…

      Пьяный зал притих…

      Толстый разозлился, совсем залапал мою бедную маму. Я уже начала соскальзывать со стула, чтобы двинуть ей на выручку…

      – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – —

      – Нельзя ли повежливее?! – кто-то сзади перехватил руку «ковбоя».

      Даже музыка c телевизором