Оборотень. Алеся Ганиева

что за собрание? Да так, из простого любопытства! Не хочешь говорить, не говори! Так ответил, будто я напрашиваюсь на него! Даже если позовешь, в жизни не пойду! Морды ваши волчьи не видеть век!

      – А как насчет лошади?

      – Ой, извини за лошадь! Зубастый волк! – чувствую, как все трясется внутри – нервы не к черту! И все-таки пришлось извиниться, даже если это прозвучало не искренне.

      Наступила неприятная тишина. Джексон сжимает нервно руль и смотрит на дорогу. Я в боковое окно, пытаюсь ровно дышать, не выдавать эмоции. Пытаюсь, выровнять дыхание и никак не удается. Руки сжимаю в кулаки, чтобы не дрожали предательски.

      Почему я себя так веду? Почему он себя ведет так? Не хочу признаваться, но я не готова с ним расстаться. Не хочу терять с ним отношения, даже их если во все нет. Я согласна даже на то, чтобы видеться раз в месяц или хотя бы перезваниваться. А в чем причина его негатива ко мне? Боюсь подумать о том, что ему просто не терпеться отвязаться от меня. От той, которая знает слишком много и которая постоянно задает не те вопросы…

      – Я есть хочу, – разрывает молчание.

      – Меня съешь! – выпалила не подумав и тут же замолчала и сама себе улыбнулась в зеркало.

      – Заманчивое предложение, – окинул взглядом и отвернулся.

      – Я бы пригласила тебя на ужин, но не куда, – почему-то мне стало неловко и жалко его. Неловко за свои глупые слова и жалко за то, что он просто хочет есть, а я тут потешаюсь. Он тоже прав – я груба была с ним. Но в тоже время не прав – он спровоцировал меня.

      – Так уж и быть, – наконец засмеялся. – Приглашу тебя я! Придорожное кафе сойдет?

      – Мне всё сойдет, это вы у нас сегодня капризничаете, – пытаюсь улыбаться в ответ, хотя ещё не совсем отошла.

      – Я целый год терпел твои капризы и выгибоны, а ты всего несколько часов, – так просто сказал. – И то уже сдалась!

      – Что? Какие выгибоны? – возмущенно смотрю.

      – А вот моя любимая кафешка! – тормозит машину. Но я вернусь ещё к этому разговору. Я всегда себя считала самой тихой и послушной. – Здесь вкусно готовят, почти всё! – довольно улыбается и выходит.

      Любимая? И часто он здесь проезжает? И куда, интересно, путь держит? На какое-то собрание, которое не моего ума дела! И что опять за интерес к его персоне? Меня начинает раздражать тот факт, что мы сейчас с ним разойдемся и никогда больше не увидимся.

      – Ты идешь или нет? – открывает мою дверь.

      Молча иду за ним, уже боюсь что-то сказать. Не пойму, что с ним такое, что ни скажи, на всё реагирует спонтанно. Не успела я его узнать поближе, уж слишком поздно он открылся мне. И почему-то мне кажется, откройся ему я, то никогда бы правды не узнала.

      Занимаем столик у окна, солнце уже садится. Отдает оранжевым свечением, освещая горизонт. Персонал приветливо здоровается, не обманул, они его уже здесь знают. И приветствуют, как родного.

      – Вам как обычно? – мило улыбается официантка. – А девушка что